– Сказали бы, что подумаете, и, когда я был бы в курсе, решили бы вместе, – упорствовал Федор. Он стоял перед нами, расставив ноги и сложив на груди руки, красный от злости. Ваня был пухлым юношей двадцати трех лет, с фигурой мальчика-огурца – узкие плечи и широкий зад. Рыжий, веснушчатый, с тонкими усиками, которые он подстригал, подбривал и всячески ими гордился. Вспыльчивый, мелочный, злопамятный… ловкий стрелок и удачливый сукин кот. И склочный, как базарная бабка. Я не был уверен, что наше партнерство продлится долго: меня очень быстро утомляло спорить с ним.
– Ага, а он бы с другими проводниками столковался. – Пригоршня сел к столу, разложил перед собой пустые магазины и начал методично заполнять их патронами из цинка.
– Хватит, Ваня, – я присоединился к Никите. – Собирайся. Мы уже подписались. Не хочешь – не ходи, мы с Пригоршней сами его проведем. Но тогда тебя из дележа исключаем.
Федор скривился. Он знал, что, когда я называю его по имени, спор пора заканчивать. Придвинув стул к столу, он достал недавно купленный FN SCAR-L, зачерпнул горсть патронов из короба, высыпал рядом с оружием.
– Ясное дело, пойду. Дурак я от бабок отказываться? Так что рассказывайте. Что за дурацкие «Березки», какого хрена они скупают неопознанную фигню? И где это все находится?
Пригоршня пошарил в рюкзаке, достал банку энергетика, открыл с клацаньем и отхлебнул добрый глоток.
– Да рассказывать-то особо нечего, – сказал он.
– Начинается…
– Погодь, молодой. – Пригоршня вытер губы рукавом и вернулся к своему занятию. – Химик тебе сейчас ситуевину обрисует, он лучше говорить умеет.
Я зевнул. Было около полуночи.
– Главное тебе уже сообщили: есть такая научная база. За редкие артефакты, так называемые раритеты, ученые платят хорошие деньги. А также берут любые новые, еще не исследованные арты, даже то, что фиг знает что такое, лишь бы фонило аномальной энергией. Финансирует их правительство, хотя ходят слухи, что – не наше.
Глаза Федора загорелись.
– Так это, слушайте, наляпать ерунды из земли и травы, «Моментом» склеить – вот тебе готовый артефакт. Навариться можно! Давайте сделаем, а?
Мы с Пригоршней переглянулись и заржали. Федор обиделся:
– Что я такого смешного сказал? Это же очевидная мысль!
– Вот именно, – объяснил я, отсмеявшись. – И не тебе первому пришла в голову. Таких умников много было поначалу, тащили подделку рюкзаками. Но ученый – не значит дурак. У них там приборы какие-то, которые позволяют отличить артефакт от обычной органики. Так что народ быстро понял, что это бессмысленно, и к базе интерес потерял. Загнать хабар можно и ближе, пусть и дешевле. А уж поднимать комок слипшейся земли и тащить неделю черт знает куда, чтобы узнать, что это всего лишь комок земли, – энтузиастов мало.
– Ладно, я понял, – хмуро отозвался Федор. – Так что с базой? Почему она закрытая? Чем там занимаются? Нафига им эти комки, которые то ли арты, то ли нет?