– А, так у вас на голове парик, который скрывает проеденную им плешь? – ласково осведомилась Алена (один – два!) и тут же пожалела об этом. Все же не стоит переходить на совсем уж рыночные отношения. – Ладно, хватит швыряться взаимными оскорблениями, – сказала она примирительно, не дожидаясь, пока откровенно онемевшая Галя обретет дар речи. – Это ваше дело, кем быть. И с волками жить – по-волчьи выть, я понимаю. Вам приходится соблюдать законы стаи. Бог с вами. Я уже не сержусь. А отец – он думает, вы где работаете? В газете, что ли?
– Ну да, – буркнула Галя, неожиданно покладисто принимая трубку мира. – У него навязчивая идея, чтобы я журналисткой стала. А я не хочу. Ненавижу бумагомарательство и писак всяких ненавижу!
Два – два… Ну ладно, Господь велел прощать убогих, а все, кто не был в ладу с бумагой, пером и сложением словес, принадлежали, по классификации Алены Дмитриевой, к числу убогих.
– Все-таки не пойму, – пожала она плечами, – ваш отец что, газет не читает? Как он может верить вам, если ни одного материала за вашей подписью в «АиФ» не появлялось?
– А я вру, что пишу только под псевдонимами, – ухмыльнулась Галя. – Увижу какую-нибудь симпатичную заметочку – вот, говорю, мое творчество, я наваляла! Ну, он к тому же знает, что я еще не в штате, поэтому не удивляется, что редко печатаюсь.
– Рисковая же вы барышня, – покачала головой Алена с невольным даже уважением. – Я б в разведчики пошел, пусть меня научат… Нет, в самом деле – вы же в любую минуту провалиться можете… – Она чуть было не ляпнула, что там, на площади Минина, где вся интрига завязалась, Алексей Стахеев только чудом не вышел из «мерса» вместе со Львом Ивановичем Муравьевым и не застиг дочку на месте преступления, но обмолвиться об этом было бы чрезвычайно глупо и могло бы навести Анжелу на ненужные мысли и догадки. Поэтому Алена только и сказала: – На том маршруте, где мы встретились, наверное, масса знакомого народу может вас видеть! Не боитесь, что кто-нибудь рано или поздно вас узнает и отцу расскажет? А кстати, почему вы этого так боитесь? Он что, убьет вас? Наследства лишит?
Ох, какое странное выражение в глазах… Что бы оно значило, а?
– Наследства не наследства, а деньги на жизнь давать точно перестанет, – буркнула Галя, отводя глаза, которые, видимо, и в самом деле сказали слишком многое. – И не так уж я рискую, как вам кажется. То есть сначала я маскировалась как-то, красилась, волосы прятала, а потом плюнула на это. Кто обращает внимание на кондукторшу? Вдобавок я ведь не на том маршруте работаю, не в верхней части, а на Автозаводе. Там наши знакомые не живут, они все тут, в верхней части, обосновались. Просто случайность, что нас на полдня на другой маршрут перебросили, а тут вы и возьми полезь скандалить. Вполне могло бы обойтись и без ненужных встреч. Ведь наши знакомые на маршрутках не ездиют, у всех свои тачки, на общественном транспорте только разная безденежная шантрапа катается.
Три – два в ее пользу… Нет,