Я сделал шаг вперед – и впервые оказался в Квинсе.
Я прошел через Лонг Айленд Сити, Вудсайд, Элмхерст и Джексон Хайтс[34]. Я все время тряс тамбурином, потому что это помогало мне не забыть, что хоть районы вокруг и разные, иду по ним прежний я. Когда я, наконец, дошел до нужного дома, то никак не мог понять, куда подевался швейцар. Сначала я подумал, что он отлучился за кофе, но прошло несколько минут, а его все не было. Я заглянул внутрь сквозь стеклянную дверь и увидел, что в парадном нет его стойки. Я подумал: Странно.
Я попробовал вставить мой ключ в замочную скважину, но вставился только самый кончик. Я увидел устройство с кнопками для квартир и нажал на кнопку квартиры А. Блэка с номером 9Е. Никто не ответил. Я снова нажал. Ничего. Я нажал на кнопку и держал ее пятнадцать секунд. Опять ничего. Я сел на пол и подумал, что вряд ли буду считаться плаксой, если немного пореву в подъезде жилого дома в Короне[35].
«Ну, ладно, ладно, – сказал голос из динамика. – Раззвонились». Я аж подпрыгнул. «Здравствуйте, – сказал я, – меня зовут Оскар Шелл». – «Что ты хочешь?» Голос звучал раздраженно, хотя я ничего плохого не сделал. «Вы знали Томаса Шелла?» – «Нет». – «Вы уверены?» – «Да». – «Вы знаете что-нибудь про ключ?» – «Что ты хочешь?» – «Я ничего плохого не сделал». – «Что ты хочешь?» – «Я нашел ключ, – сказал я. – И он был в конверте с вашим именем». – «Аарон Блэк?» – «Нет, просто Блэк». – «Это расхожая фамилия». – «Я знаю». – «И к тому же цвет». – «Само собой». – «Всего хорошего», – произнес голос. «Но я только хочу узнать про ключ». – «Всего хорошего». – «Но…» – «Всего хорошего». Разочарование № 2.
Я сел на пол и заревел в подъезде жилого дома в Короне. Мне захотелось нажать сразу на все кнопки и обругать всех, кто жил в этом дебильном доме. Мне захотелось наставить себе синяков. Я встал и снова нажал на 9Е. На этот раз голос отозвался мгновенно. «Что. Ты. Хочешь?» Я сказал: «Томас Шелл был моим папой». – «И что?» – «Был. Не есть. Он мертв». Голос ничего не сказал, но я знал, что наверху продолжают жать на кнопку «Говорите», потому что оттуда доносились гудки, и стекла позвякивали от ветра, который и меня обдувал. Он спросил: «Сколько тебе лет?» Я сказал семь, потому что хотел получше его разжалобить, чтобы он мне помог. Ложь № 34. «Мой папа мертв», – сказал я. «Мертв?» – «Бездыханен». Он ничего не сказал. Я опять услышал гудки. Мы стояли лицом к лицу, только с разницей в девять этажей. Наконец, он сказал: «Он, должно быть, молодым умер». – «Ага». – «Сколько ему было?» – «Сорок». – «Совсем молодой» – «Да». – «Могу я спросить, от чего?»
Мне не хотелось об этом говорить, но я вспомнил данное себе обещание и поэтому рассказал все. Я опять услышал гудки и удивился, как у него не устает палец. Он сказал: «Если ты поднимешься, я посмотрю на этот ключ». – «Я не могу подняться». – «Почему не можешь?» – «Потому что вы на девятом этаже, а я так высоко не поднимаюсь». – «Почему нет?» – «Это небезопасно». – «Здесь совершенно безопасно». – «Пока что-нибудь не произойдет». – «Ничего тут с тобой не произойдет». – «Это правило». –