Надя ничего не сказала, но по ее лицу Марина прочитала, что гримерша отдала бы все на свете, чтобы быть сейчас на гонках, а не здесь.
– Откуда у Наташи мотоцикл? – спросила Марина.
– Одолжила у Димы, помрежа. Я и не знала, что она умеет на них ездить. Только это все фигня, чтобы Васю зацепить. Вне съемок он на нее и не смотрит.
– Думаешь? – недоверчиво спросила Надя.
– Что тут думать? Она к нему и так, и эдак, а он от нее нос воротит.
Надя насторожилась.
– Слушай, а он, часом, не голубой?
– Я не проверяла, – спокойно откликнулась Дина. – По-моему, ему просто не повезло с девушкой, поэтому он не очень торопится новые отношения завязывать.
– А что у него было с девушкой?
– Ну-у, – протянула Дина, – насколько я знаю, они собирались пожениться, но девушке подвернулся какой-то банкир или топ-менеджер… короче, с деньгами. И он ее увел. Это было, когда Вася еще жил во Владивостоке. Он вообще не любит ту историю вспоминать…
– Как она теперь, должно быть, жалеет, – хмыкнула Надя, и в ее глазах сверкнули недобрые огоньки.
– Если банкир ее не бросил, то вряд ли жалеет, – не удержалась Марина.
Надя посмотрела на нее невидящим взором и стала нервно водить пальцем по кромке стакана.
– А правда, что Глазова вызвали вместо Дымова? – спросила Дина.
Марина кивнула.
– Цирк с конями, – поморщилась девушка-фотограф.
– Почему? Актер он отличный.
– Ты не знаешь, какой он злопамятный, – хмыкнула Дина. – Помнишь нашумевшую историю, как худрука выгнали из театра? Так вот, бунт против него организовал Глазов, потому что тот когда-то его оскорбил. Андрей ничего не прощает, а тут будет его бывшая, которая об него ноги вытерла. Он точно отыграется, я тебе говорю!
– Как тарелка не разбилась, все пошло наперекосяк, – вздохнула Надя.
Тут Марина поймала взгляд человека, который одиноко сидел в углу, и, так как ей до смерти надоели разговоры про злополучную тарелку, поднялась с места.
– Извините, я сейчас…
Она подошла к Леониду Варлицкому и, краснея, представилась:
– Я Марина Шереметьева, автор сценария… Вы, может быть, видели меня на съемочной площадке… Моя мама очень любит ваши фильмы, Леонид Юрьевич… Я хотела бы попросить у вас автограф для нее, если вас не затруднит.
– Да, конечно, конечно, – улыбнулся старый актер. В глубине души он был немного удивлен тем, что автор сценария (который он сам считал редкой чепухой) оказалась такой приятной молодой женщиной. – Как зовут вашу маму?
Он расписался на открытке, которую загодя приготовила Марина, и подумал, что бы еще сказать, но слова не шли на ум. Среди людей младшего поколения, заполнивших площадку, Варлицкий чувствовал себя каким-то динозавром. Он не понимал их язык, их разговоры, их интересы. Они принадлежали к совершенно другой эпохе – гаджеты, компьютеры, вай-фай, навигаторы, чувак, типа того, офигеть… Он наблюдал за ними, как за какой-то разновидностью человекообразных животных, и, наблюдая,