– То есть получается, что расследования не будет?
– Получается, так.
– А что по этому поводу думает ваш приятель? Он верит в сию туфту со спором?
– А вы разве не верите? – осторожно, после крохотной паузы осведомился Сан Саныч, и писательница прикусила язык.
Стоп. Она сейчас находится во вполне реальной действительности, а вовсе не в одной из своих нетленок, где избыток въедливости всегда на пользу. В жизни же следует придерживаться принципа: меньше знаешь – лучше спишь. Приятней оно и прелестней!
В самом деле: в пристрастии Влада к спорам Алёна убедилась на собственном печальном опыте. Почему не допустить, что и эта безумная история – всего лишь результат некоего спора? Мало похоже на правду? Но есть многое на свете, друг Горацио… Влад Суриков не производит впечатление человека, который спустит на тормозах обиду, тем паче – покушение на собственную жизнь!
Она поблагодарила любезного соседа, просила передать привет другу детства и простилась. На душе было как-то странно, в голове по-прежнему варилась густая каша… но через полчаса, после торопливой пробежки по любимому продуктовому отделу магазина «Этажи» и возвращения домой с большой банкой «Нескафе Голд» и пачкой «Жокея по-восточному», а главное – после принятия внутрь двух чашек черной гущи (одной с растворимым кофе, другой – с натуральным) жить стало легче, жить стало веселей.
Мысли прояснились. Алёна с большей снисходительностью взглянула на события приснопамятного дня и сочла их, строго говоря, подарком судьбы. Когда-нибудь она вернется к детективам, и эта история с Владом может послужить недурной завязкой для одного из них. Разумеется, стрелять в героя будет не какой-то там поспоривший приятель, а преступник… или мститель. Да, так лучше. Например, Влад устроил ему какую-то подлянку, ну, тот и решил с ним расквитаться. А пуленепробиваемый жилет Влад надел только потому, что предчувствовал беду…
Не бог весть как жизненно и правдоподобно, но кто ждет правдоподобия от дамского детектива?!
Выпив на всякий случай третью чашку кофе, Алёна вернулась к компьютеру и написала-таки очередную главу своего нового любовного романчика «Федра, или Преступная мачеха». Это был современный вариант истории бедняжки Федры, жены античного героя Тезея, безответно влюбившейся в своего пасынка Ипполита, и нетрудно догадаться, что Федра была совершенным портретом нашей взбалмошной писательницы, ну а Ипполит как две капли воды напоминал одного