это был самый богатый цыганский табор в мире. На нашем пароходе путешествовали троица загорелых до черноты немецких туристов, поразительно красивый испанский аббат и высокий румяный англичанин по имени Чарльз. Он появлялся на палубе каждый день ровно в четверть третьего и начинал стремительно прохаживаться туда-сюда. Чарльз путешествовал первым классом, у него были зеленые глаза, острый длинный нос, и он превосходно говорил по-японски. Для многих из нас он стал первым белым человеком, с которым удалось поговорить. Он был профессор, преподавал иностранные языки в университете Осаки, у него была жена-японка и ребенок, он много раз бывал в Америке и проявлял бесконечное терпение, отвечая на наши вопросы. Правда ли, что все американцы пахнут, как животные? Услышав это, Чарльз рассмеялся, спросил: «А как, по-вашему, пахну я?» – и позволил нам подойти поближе и понюхать себя. Правда ли, что тела их сплошь поросли волосами? «Они примерно такие же волосатые, как я», – заявил в ответ Чарльз, закатал рукава рубашки и продемонстрировал нам руки, покрытые густой рыжеватой порослью. Многих из нас это зрелище заставило вздрогнуть. Неужели на груди у них тоже растут волосы, спрашивали мы. Чарльз смутился и заявил, что не может показать нам свою грудь. Мы тоже смутились и поспешили заверить его, что вовсе об этом не просили. Правда ли, что дикие племена краснокожих индейцев по-прежнему странствуют по прериям? Чарльз сказал, что краснокожих индейцев давным-давно прогнали, и мы дружно с облегчением выдохнули. Правда ли, что женщины в Америке не имеют обыкновения опускаться на колени перед мужьями и прикрывать рот, когда смеются? Чарлз помолчал, глядя на горизонт, где темнел силуэт другого парохода, тяжело вздохнул и сказал: «Правда, как это ни печально». Неужели в Америке мужчины и женщины ночи напролет танцуют щека к щеке? «Только по субботам», – уточнил Чарльз. А что, этим танцам трудно обучиться? «Напротив, очень легко», – заверил Чарльз и вечером дал нам урок фокстрота на залитой лунным светом палубе.
«Сначала медленно, вот так, а теперь быстро-быстро».
Какой город больше, Сан-Франциско или Гинза? «Конечно Сан-Франциско. Даже и сравнивать смешно». Неужели дома в Америке в три раза выше, чем у нас? «Так оно и есть», – последовал ответ. И в гостиной каждого американского дома непременно стоит фортепиано? «Ну, это чересчур. Может, каждого второго». Как он считает, мы будем в Америке счастливы? Чарльз снял очки, внимательно посмотрел на нас своими умными зелеными глазами и произнес: «О да, несомненно».
Некоторые из нас не смогли устоять перед искушением и завели дружбу с матросами, которые родились в тех же деревнях, что и мы, знали все слова наших песен и все время просили нас выйти за них замуж. Мы уже были замужем и объясняли это нашим ухажерам, однако кое-кто из нас все же влюбился. И когда матросы просили о свидании наедине – сегодня вечером, в четверть одиннадцатого, на рабочей палубе, мы несколько мгновений смотрели себе под ноги, а потом вздыхали и говорили «да». Об этом мы, разумеется, тоже не собирались
