Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста. Георгий Зуев

юнкерам, и Лермонтову в том числе, порой надоедали многочисленные маршировки, парады и иные возможные ограничения свободы, связанные с военной дисциплиной и обязательной программой воинских дисциплин. Для кавалерийских юнкеров к этому прибавлялись часы изнурительной работы в конном манеже и на кавалерийских учениях. В шутливом стихотворении юнкера Лермонтова «Юнкерская молитва» будущий гусарский корнет писал:

      Царю небесный!

      Спаси меня

      От куртки тесной,

      Как от огня.

      От маршировки

      Меня избавь.

      Пускай в манеже

      Алехин глас

      Как можно реже

      Тревожит нас.

      «Алехой» юнкера тогда звали командира кавалерийского эскадрона, непосредственного начальника в обучении верховой езде и кавалерийской подготовке будущих лихих гусар кавалергардов, улан, конногвардейцев, кирасир и драгун Алексея Степановича Стунеева. Имея большой профессиональный военный опыт, требовательный, а порой и грубоватый офицер обучал командованию кавалерийским подразделением будущих офицеров конной гвардии, объясняя своим воспитанникам, как использовать «все надлежащии в разных ситуациях интонации в голосе при отдаче той или иной команды».

      Для Лермонтова стало откровением, когда он узнал, что этот грубоватый и требовательный офицер является страстным любителем серьезной классической музыки и поклонником русских композиторов. Бывая на домашних музыкальных вечерах у своего командира кавалерийского эскадрона А.С. Стунеева, Лермонтов встречал там знаменитых русских композиторов, в том числе М.И. Глинку, вскоре женившегося на свояченице Алексея Степановича.

      Через два года обучения М.Ю. Лермонтова Высочайшим указом «провели по экзамену» из юнкеров в корнеты знаменитого лейб-гвардии Гусарского полка.

      В 1839 г. это учебное заведение перевели во вновь отстроенное здание на Ново-Петергофском проспекте дом № 54 (ныне – Лермонтовский пр.), вблизи Обводного канала.

      На освобожденном от военной школы участке император Николай I решил построить дворец для своей любимой дочери – великой княжны Марии Николаевны, или, как ее обычно чаще называли в кругу семейства, Мери. Место для возведения дворцового комплекса предложил Николаю Павловичу его придворный архитектор и любимец Андрей Иванович Штакеншнейдер – один из талантливых зодчих, работавших во второй трети XIX столетия. Он принадлежал к числу зодчих, воспитанных в духе строгого классицизма, но позднее работал с заказчиками, требовавшими от него постройки зданий, отвечавших совершенно иным модным эстетическим критериям.

      Михаил Юрьевич Лермонтов

      Андрей Иванович Штакеншнейдер

      Выпускник Академии художеств 1820 г. Андрей Иванович вначале работал «рисовальщиком при архитекторе О. Монферране, в Комиссии о построении Исаакиевского кафедрального собора». Его первая самостоятельная