— Но ведь так оно и есть, как это не печально. Как жаль, что мы не завели себе много знакомств.
— Как жаль, что мы не завели их вообще. Нам и подойти-то не к кому.
— Ох, ты права, дорогуша; кабы мы здесь кого знали, то уж точно бы к ним прибились. В прошлом году сюда приезжали Скиннеры. Вот бы они здесь были нынче!
— Не лучше ли нам вообще уйти? Нам даже приборов не хватило.
— И правда. Какая досада! Но сдается мне, лучше нам пока посидеть — вокруг такой хаос! Милая, что у меня с прической? Кто-то меня толкнул, и мне показалось, что она окончательно рассыпалась.
— Вовсе нет, выглядит хорошо. Но, дорогая миссис Аллен, вы точно уверены, что в этой массе народа никого не знаете? Мне кажется, вы должны кого-нибудь знать.
— Да Бог его знает. Хотелось бы, чтобы это было так. Всем сердцем желаю я, чтобы нашлись какие-нибудь приятели, и тогда мы бы подыскали тебе достойного кавалера. Я была бы так рада, если бы ты могла потанцевать! Ой, смотри, какая странная леди. Какое нелепое на ней платье! И такое старомодное! Посмотри на ее спину.
Немного погодя какой-то из соседей по столу предложил дамам по чашке чая, что было воспринято с горячей благодарностью, которая, вполне естественно, вылилась в приятный разговор, между прочим, единственный за целый вечер. Когда танцы закончились, объявился мистер Аллен.
— Итак, мисс Морланд, — обратился он без обиняков, — надеюсь, вы хорошо повеселились.
— Лучше некуда, — ответила она, усиленно борясь с зевотой.
— Мне так хотелось, чтобы она потанцевала, — вступила в разговор жена. — Нам непременно следует найти ей подходящего кавалера. Я уже говорила, что была бы очень рада Скиннерам. Отчего бы им вместо прошлой зимы не приехать сюда нынче! Или хотя бы Перри объявились, ну те, помнишь, о которых они нам рассказывали. Тогда бы Кэтрин могла танцевать с Джорджем Перри. Так жаль, что нам не встретился достойный кавалер!
— В следующий раз нам обязательно повезет, — утешительно подытожил мистер Аллен.
После танцев гости начали расходиться; их осталось ровно столько, чтобы можно было свободно прогуливаться по залу. Именно теперь наступило нужное время для героини, ранее не успевшей сыграть свою роль; настал час быть замеченной и обожаемой. Каждые пять минут толпа редела, освобождая все больше места. Теперь на барышню смотрело множество молодых людей, ранее затерявшихся в толпе. Однако, похоже, ни один из них не собирался обрушить на нее поток страстных признаний, удивленный шепот не носился среди присутствующих, и никто не назвал ее богиней. И все же выглядела Кэтрин очаровательно, а уж если бы кто из гостей встретился с ней три года назад, то сегодня ее назвали бы безупречной красавицей.
На нее все же смотрели, и в целом не без восхищения; краем уха она услышала, как какой-то джентльмен в беседе с приятелем назвал ее «милой девицей». Эти слова возымели должный эффект, и вечер уже не