— Годится! — киваю я. — Но с двумя поправками — самого господина Рукавишникова мы принимаем на службу прапорщиком! Без сдачи экзамена! Полагаю, что предоставленный им в наше распоряжение бронепоезд вполне может заменить любые экзамены! И второе: бронепоезд со всем экипажем и броневики будут числиться отдельным подразделением и подчиняться непосредственно мне. А назовем мы их…
В принципе, я могу прямо сейчас назначить Димку генералом бронесил Российской империи, и никто мне слово поперек не скажет. Но зачем ломать устоявшийся порядок производства в чин?
— А где ты, милый друг, прислугу к орудиям набрал? — вспоминаю я. — Или в твоей частной дружине уже и артиллеристы есть?
— Так в Стальграде более трехсот военных квартировало — военприемка, инженеры, испытатели. Ну, как новость о смерти императора пришла — собрал я их всех да вежливо поинтересовался — кто, мол, хочет записаться добровольцем? — усмехаясь, ответил Димка.
— Добрым словом и револьвером?.. — понимающе роняю я.
Дима многозначительно кивает.
Н-да… представляю себе это зрелище. Димка в своей кожанке выходит на какую-нибудь трибуну и грозно оглядывает притихших моряков. Притихших — потому как они со всех сторон окружены пулеметчиками. «А кто не против — может опустить руки и отойти от стенки!»
— А ты знаешь, кто у меня начартом? — улыбается новоявленный прапор. — Сам Никитин![25] Он в приемной комиссии состоял…
— Тот самый? — уточняю я.
— Самый что ни на есть! — радуется Димка. — Владимир Николаевич. Причем как раз он добровольно решил к нам присоединиться.
Я глубокомысленно качаю головой. Стоящие вокруг офицеры ничего не понимают. Еще бы — в настоящее время будущий герой обороны Порт-Артура наверняка еще ничем не прославился, да и звание у него, скорее всего, не выше штабс-капитана[26].
Вечером мы с новоявленным офицером уединяемся в моем кабинете. Я рассказываю подробности покушения, а потом делюсь с другом своими сомнениями по поводу лояльности наших современников. Димыч сначала недоумевает, а потом открыто возмущается, называя меня «охреневшим параноиком».
— Да если бы дед захотел от тебя избавиться, то мы бы сейчас с тобой уже не разговаривали! — громким шепотом, чтобы не привлекать внимания охраны, «орет» Димыч. — Он и Дорофеев — это же волки! Для них человека прихлопнуть что для нас с тобой высморкаться! Реши они, что на тебя ставить бессмысленно, — ты бы уже давно от «геморроидальных колик» скончался. Причем самых натуральных, а не в виде удара табакеркой в висок. Или неудачно с лестницы бы упал! И никто никогда ничего бы не заподозрил! Понимаешь? Они профессионалы! Неужели ты не понял, что здесь явный дилетант сработал? Способ покушения крайне ненадежный! А если бы поезд в момент взрыва в горку тащился? С минимальной скоростью? Он бы вообще