А она наклонилась ко мне и тихо, почти шепотом говорит:
– Когда мы шли сюда, я приметила маленький банк. Давай пойдем и ограбим его.
Я улыбнулся.
– Не хочешь? ОК! Тогда давай убежим отсюда, не заплатив… – И склонив голову набок… С мольбой в глазах… – Давай?! Давай сделаем что-нибудь особенное! И забудем обо всем и о всех… Давай! Зачем они нам? Ну их! Какое нам дело до них до всех? А? – Хитро улыбнулась. – А когда полиция за нами погонится, мы спрячемся в нашем номере.
– А ты, оказывается, аферистка. Вот уж не думал!
– Меня никто так еще не называл. – И склонив голову набок: —Аферистка… Ха! Ты заставляешь меня гордиться собой…
И уже в номере, когда мы лежали на моей кровати, а может, на ее, опираясь на локоть и смотря на меня сверху, она с улыбкой сказала:
– И как же я рада снова видеть тебя, Эзра! Когда мы вернемся в аэропорт, ты должен обязательно мне показать тот туалет. Я хочу его видеть собственными глазами… – Целует. Смущается. – Ты только не смейся, Эзра… Я и не знала, что секс может быть так приятен… Мне казалось, что я умру от наслаждения! – И через минуту: – И знаешь еще, Ржавенький, самый лучший секс с тем, с кем и без секса хорошо. Положи руку сюда и давай полежим молча…
И мы лежим, молчим, и как всегда разная ерунда приходит мне в голову. Вот вдруг вспомнил отца… Когда он приехал ко мне в Америку, то привез словарь-разговорник. Показывал мне его и с возмущением говорил:
– Ты понимаешь, какой-то словник нехороший попался. Тех слов, которые нужны, там нет!
Я смотрю на свою руку, которая лежит чуть ниже ее груди. Ее рука на моей руке… Ее лицо с закрытыми глазами… Губы… Ресницы… И вся она кажется мне такой родной, такой близкой… Что я вдруг осознаю… Я влюблен… Да! Я влюблен… Неужели это правда? И когда же это случилось? Только что? Прямо здесь? Сейчас? Это поражает меня настолько, что я ощущаю какую-то слабость, и мне кажется, что моя язва снова начинает ныть… Вот-вот разболится… Ну как же это так?! Этого не может быть… Или может?! Мне как-то очень захотелось прижаться к ней всем телом, прижаться, и спрятать голову в ее мягкой, маленькой груди, и сказать ей… Что… Что… Но нужных слов нет… Я чувствую себя как папин словник… Тех слов, которые нужны, у меня нет!
А она как будто чувствует, что со мной происходит. Медленно открывает глаза… Поворачивает голову… смотрит внимательно на меня, как будто ждет, что я скажу ей… Что… Что… И не дождавшись, улыбается, как мне кажется, грустно и говорит:
– Вампир девушке… Да не ори ты так! Мне только таблетку запить.
Я улыбаюсь, дотрагиваюсь до ее пупка и с умным видом выдаю:
– Научное название пупка – умбиликус…
Она в ответ улыбается:
– Мозг – устройство, с помощью которого мы думаем, что думаем! Умник!
Блядство! Что же она со мной делает… Она же меня влюбляет в себя…
И как же мне становится страшно… Страшно поверить и потом потерять