Однако я отвечаю, что читаю Библию, а когда он интересуется, много ли я прочла, сообщаю, что прочла все подряд с первой страницы и аккурат сейчас читаю Откровение.
Дядя не говорит больше ни слова, идет прочь, но, по всему видно, едва сдерживает смех.
Сразу после его ухода я закрываю Библию, отношу в комнату при кухне и убираю в шкаф. Ясно ведь, как только папенька, и дядя Шенсон, и дядя Хаммаргрен, и дядя Уриэль вернутся со Стурснипан, дядя Кристофер непременно расскажет им, как набрел на меня, когда я, сидя возле крыжовенного куста, читала Откровение.
А рассказывает дядя Кристофер очень уморительно, так что все будут хохотать до упаду.
Я иду на кухню, помогаю тетушке Ловисе и экономке готовить ужин. Бегу в огород, рву петрушку и укроп, бегу наверх в кладовку за перцем и луком. Исполняю всевозможные поручения, лишь бы не сидеть в гостиной, когда остальные вернутся домой, и не слышать, как дядя Кристофер рассказывает им, до чего забавно было смотреть, как я читаю Библию.
Когда дом полон гостей, работы хватает с избытком. После ужина я помогаю мыть посуду. Остаюсь на кухне, пока не приходит время ложиться спать.
Когда у нас в Морбакке так много гостей, мы уступаем детскую тете Нане, тете Георгине и Алине Лаурелль. Анна, Эмма Лаурелль и Альма Шенсон устраиваются на чердаке, в гардеробной, а я – в спальне, на угловом диване.
Я укладываюсь и засыпаю, однако ночью меня будят голоса: папенька и маменька разговаривают обо мне.
– Ты слышала, что Кристофер рассказывал про Сельму? – спрашивает папенька, притом ничуть не сердито, только слегка удивленно.
– Да, – отвечает маменька, – и, по-моему, Кристофер мог бы оставить ребенка в покое.
– Я нынче летом был в отъезде, – говорит папенька, – но ты-то наверное видела, что девочка все время читает Библию.
– Она читала Библию все лето, – замечает маменька.
– Но, Луиза, голубушка, тебе не кажется, что ты должна была ей запретить? Все ж таки это совершенно не детское чтение.
– Нет, – говорит маменька, – мы с Алиной Лаурелль решили, что лучше ее не трогать.
– В таком случае я сам с ней поговорю, – заявляет папенька. – Не хочу, чтобы она стала сектанткой.
– Нет, Густав, этого делать не надо.
– Но я не понимаю…
– Видишь ли, – объясняет маменька, – думаю, она хочет прочитать всю Библию, чтобы ты выздоровел.
– Быть такого не может, – говорит папенька.
– Ты же знаешь, она очень огорчилась, когда ты захворал. На нее это подействовало куда глубже, чем на всех остальных, вот с тех самых пор она и стала читать Библию.
– Быть такого не может, – повторяет папенька и несколько раз откашливается, будто ему трудно говорить. – Быть не может, чтобы девочка была настолько простодушна.
Маменька не отвечает, папенька тоже не говорит ни слова, наступает тишина.
Странное дело. Гости разъезжаются, я знаю, что могу читать Библию сколько