– Вам нехорошо? А то побледнели очень.
– Нет. Со мной все хорошо. Задумался. А кто ты такой?
– Я? Прохор, ваше благородие. Я тут служу у его превосходительства Арсения Андреевича. Слуга, значит, я.
– Хорошо. – Александр уже вернулся обратно на землю и заинтересовался собеседником. – Тебя не ждут срочные дела? Ты сейчас свободен? – Слуга замялся, думая, что ответить. – Ты не переживай. Я только приехал из Санкт-Петербурга и хотел расспросить тебя о жизни в Москве.
– Ваше благородие, так я же дремуч в барских делах. Что я могу рассказать?
– Темнишь ты чего-то, – сказал Александр и слегка улыбнулся. В этот момент он услышал, как Прохора кто-то издалека окликает, машет рукой. Спустя минуты полторы подошел одетый сходным образом человек лет сорока с густыми нахмуренными бровями.
– Ты что же это творишь?! – Незнакомец с ходу взял Прохора за грудки. – Ты понимаешь, что ежели Чурбан-паша прознает, нам всем достанется?
– Да успокойся ты, Аким, что ты взъерепенился?
– Ты к Глашке ходил? Что глаза отводишь? О чем ты думал? Стервец! – Тут Арсений осекся и, посмотрев настороженным взглядом на Александра, спросил у Прохора: – Это кто?
– Да барин молодой, смотрю, стоит бледный у стены, подумал, что дурно ему стало. – Александр чуть улыбнулся и встрял в разговор:
– Что у вас произошло? Отчего человек в столь солидном возрасте может так яриться?
– Да… это… – Аким сильно сбавил пыл, так как подросток обладал поразительно твердым взглядом, да еще и говорил как взрослый. Было от чего смутиться. К счастью, это продолжалось недолго. Спустя минуту со стороны Николаевского дворца раздался какой-то топот. Там бежали два сотрудника Третьего отделения, одетые по форме. Как позже выяснилось, проснувшийся Левшин решил проведать великого князя и обнаружил, что тот в одиночестве отправился гулять в неизвестном направлении. Шум и гам получился весьма знатный. Из вверенных ему сотрудников были сформированы патрули, один из которых и заметил Александра в компании каких-то слуг, причем, судя по всему, дерущихся. Бежали они шустро.
– Ваше императорское высочество, вас разыскивают. Алексей Ираклиевич совершенно перепуган вашей неожиданной прогулкой. Пожалуйте с нами во дворец. – Александр хмыкнул, качнул головой, но пошел. А когда эта своеобразная процессия отошла шагов на сто, Прохор, все еще удерживаемый ручищами Акима, задумчиво проговорил:
– Вот тебе и «ваше благородие». И ведь не поправил. Что теперь будет? Ты еще и Арсения Андреевича Чурбан-пашой назвал.
– Да-а-а… дела. Боюсь, порка теперь грозит не только тебе. Вот угораздило же нас.
Впрочем, этот эпизод потонул в массе активнейшего оживления, что творилось вокруг готовящейся