Выслав в передовой дозор четыре полусотни пеших казаков, Васюринский с двумя тысячами пехотинцев и сотней всадников выступил на север. Имевшуюся конницу распределил на три части. Тридцать человек на свежих, из лагеря, конях отправил впереди войска, авангардом. Остальных поделил пополам и послал в стороны, служить боковым охранением. Уже в начале пути ему привели десяток реестровцев, посланных узнать причины стрельбы и появления дымных столбов в лагере. Казаки, очень обиженные и злые на поляков, вместо разведки совершили дезертирство.
Посомневавшись немного, Иван присоединил перебжчиков к авангарду. Немного погодя именно подавляющее численное преимущество, четыре к одному, помогло казацкому передовому дозору не просто разбить, а полностью уничтожить наткнувшийся на них десяток хорватов.
Не слишком бодро, но неутомимо пыля по дороге, казаки к закату встретились с более серьезной проблемой. Авангард столкнулся с легкоконной польской сотней. Бахнув, не особо целясь, во врага, не столько для уменьшения его численности, сколько для предупреждения шедшей сзади пехоты, казаки дружно развернулись и драпанули от более сильного противника. Те принялись азартно их преследовать и вскоре вылетели на казачью пехоту, разворачивающуюся в цепь из колонны.
Вынужден сделать мини-отступление. Кавалерийские командиры могли быть умными, а бывали и не очень… хм… сообразительными. Но, безусловно, необходимой, обязательной для них чертой была личная храбрость. Вот и ротмистр, посланный для разведки Потоцким, был верным ему и храбрым. Боевой опыт его ограничивался карательными экспедициями против хлопов. В ходе которых ему приходилось атаковать куда более многочисленного противника и, пусть с немалыми потерями, вдребезги его разбивать. Увидев пехоту без пикинеров, он не задумываясь скомандовал атаку: одетых в нищенское тряпье казаков ротмистр посчитал очередной хлопской ватагой. Это была последняя в этой жизни его ошибка.
Все казаки развернуться в цепь для стрельбы не успели, в бою приняла участие только половина пехотинцев, около тысячи человек, но и этого хватило. Большинство казаков пижонски стреляли не в коней, а во всадников, но и тысячи выстрелов было достаточно, чтобы ссадить с седел больше трех четвертей поляков. В том числе — всех командиров. Оставшиеся живыми сначала проскакали немного вперед по инерции, потеряли еще несколько человек от выстрелов находившихся ранее в глубоком строю