АННА (1914–1918)
Когда мы Анну хоронили,
Тащили гроб —
По броневым автомобилям
Блуждал озноб…
На окровавленном лафете
Ее везли:
Кричали женщины и дети
В глухой пыли.
Ее зарыть сегодня надо,
Здесь, на плацу,
Десятидневная осада
Идет к концу.
Вдали уже стучат подковы
И скачет флаг.
Всех нас, голодных и безбровых,
Растопчет враг.
И он, коснувшись каблуками
Остывших губ,
Пробьет широкими штыками
Остывший труп.
Она пока еще – нетленна,
Светла ладонь…
Так пусть и плечи и колена
Пожрет огонь!
Спешите! Поджигайте разом
Могильный шелк,
Пока надел противогазы
Смятенный полк.
Смотрите! На уступе голом
В последний час
Огромным черным ореолом
Встает фугас.
У стен бетонного редута
Весь полк склонен,
В ревущем пламени мазута
Узор знамен.
И небо круглое ослепло…
Не верьте снам.
Она вернется в виде пепла
Обратно к нам!
Осыпав гроздья мертвых галок,
Подкрался газ
И синим запахом фиалок
Дохнул на нас.
Но Анна пламенем воспета,
И Анны – нет!
…У черной койки лазарета
Дежурит бред.
Она – тепла и осиянна —
Сошла ко мне.
Пустое! – Тень аэроплана
Летит в окне…
1934
МАРИНА
Пыльный шум толпится у порога…
Узкая Виндавская дорога,
Однопутье, ветер да тоска…
И вокзал в затейливых причудах —
Здесь весь день топорщатся на блюдах
Жабры разварного судака.
Для