– Как это? – удивилась Валя.
– То есть по благодатному влиянию на душу Дивеево равно Иерусалиму, Киеву и Афону, – ответила я. – В Киев-то еще можно съездить, в Иерусалим – и не мечтай, советский человек, а на Афон вообще женщин не пускают.
Увидела я, как у Вали загорелись глаза поскорее пройтись по этой Канавке. Тома, было слышно, сзади бурчала: «придумают же такое…»
– А с мощами-то что случилось? – напомнила Валя.
– С мощами вот что… В 1903 году, 19 июля, 1 августа по новому стилю, в день рождения батюшки Серафима, в Саровском монастыре с великим торжеством были открыты его мощи и помещены в приготовленную раку. В этот день в присутствии царской семьи, при огромном стечении народа состоялась канонизация преподобного Серафима Саровского. Это долгожданное событие сопровождалось многими чудесными исцелениями больных. И далее, вплоть до революции, поток страждущих, чаявших помощи великого святого, только увеличивался. В 1927 году святые мощи его были похищены гэпэушниками и увезены в неизвестном направлении. Более семидесяти лет о них ничего не знали. Мощи неожиданно обнаружили в запасниках Музея истории религии и атеизма – во как! в который превратили Казанский собор в Ленинграде, и в 1991 году возвращены Церкви. Мощи чудотворца были перенесены в Москву и положены в Богоявленском соборе для поклонения. В течение полугода вся православная Русь стекалась сюда, у собора постоянно собирались огромные очереди, я сама стояла несколько часов, чтобы только приложиться к раке. Никогда не забуду этих дней всеобщего подъема. Батюшка Серафим вновь исцелял, утешал, помогал… Потом был недельный «крестный ход на колесах» из Москвы в Дивеево. Мощи перевозили в микроавтобусе, за которым неотлучно следовал автомобиль Патриарха Алексия; в тех городах и монастырях, в которых останавливались, он служил литургию. Храмы не вмещали желающих! Мне удалось побывать на одной – в Нижнем Новгороде. Восторг, духовный восторг! К 1 августа – дню прославления преподобного – святые мощи чудотворца были с честью положены в Троицком соборе возрожденной Дивеевской обители, где им и надлежало покоиться,