– То есть?
– Нападение шестисотфутового кальмара, Пит.
– Ты не оговорился?
– К сожалению, нет. Моему помощнику удалось увидеть только одно его щупальце. Остальное – дело простых расчетов.
Брат на некоторое время замолчал…
– Где ты теперь находишься, Марк?
– Скоро буду на мелководье. Не волнуйся, там безопасно.
– Сейчас в ваш район вылетит истребитель-разведчик. Будет там уже через пятнадцать минут. Значит, скоро я получу информацию осмотра с воздуха и снова свяжусь с тобой.
– Прошу тебя, пусть лучше не летает низко.
– Две мили высоты тебя устроят?
– Вполне.
Неожиданный поворот
Генерал приказал перевести связь с пилотом на главный командный пункт и сам занял через пятнадцать минут там свое место, вполне успев за это время побриться.
– Вышел на сектор, – прозвучало по связи, – начинаю облет.
Далее, как и положено, через каждые тридцать-сорок секунд летчик докладывал обстановку.
Безрадостную. Их корабль не обнаруживался. Вместе с этим, границы сектора были выбраны так, что корабль не мог преодолеть их за время, прошедшее после последней связи, даже если бы поставил себе такую нелепую задачу.
– Облет закончил, – прозвучало в конце концов то, что меньше всего хотелось услышать.
– Пусть возвращается, – мрачно приказал генерал.
Он еще с минуту посидел в кресле, что-то обдумывая, и, когда хотел встать, услышал вдруг взволнованный голос пилота:
– Атакован! Атакован, но не вижу противника! Два пробоя крыла!
Пит Таккерт мгновенно отреагировал:
– Уходить к береговой полосе!! – прокричал он так, что дежурному офицеру не пришлось повторять это в эфир.
– Есть, к береговой полосе.
Генерал уже сам встал на связь с пилотом.
– Загорание на борту?
– Нет загорания. Но крыло начинает раздеваться.
Этот возможно забавный для гражданских людей термин означает очень скорую катастрофу. Поврежденный металл на корпусе начинает раздираться потоками воздуха. Остальное, в зависимости от типа самолета, – дело минуты или десяти секунд.
– Сильно дерет?
– Средне… вот, уже сильно.
– Катапультироваться!
– Могу еще продержаться.
– Немедленно!
Он знал, чем чревата теперь каждая секунда. Летчики впадают в горячку и пропускают момент, когда самолет, мгновенно теряя аэродинамику, начинает, крутясь и вращаясь, лететь вниз. И катапульта в этих случаях редко спасает: пилот погибает от удара о собственное крыло, или его накрывает падающая сверху машина.
Но слава Богу! Уже прозвучал сигнал сработавшей катапульты.
На дальнейшие приказы ушло не более минуты. Ему нужно было только, объявив общую тревогу, называть номера известных каждому подразделению команд.
Два истребителя боевого дежурства через десять секунд взмыли в воздух, а через