– Слушай, он там, по-моему, опять. Снова-здорово!
Ширли высунулась в коридор.
– Эй, куда? Сдурел, что ли? Ночь на дворе!
– Простите, мэм! Может быть, сегодня?..
– Сэр, может быть, вы… нет, я, к сожалению, тоже. Да, конечно, помню: миссис Харт и дочке четырнадцать…
– Прошу прощения, мисс…
28, что ли, апреля, в субботу, искатель приключений устало опустился на все еще валяющиеся доски у фонтана, прикурил и уставился в небеса. Так он просидел до заката.
Нацарапанные куском известки буквы едва просматривались на мостовой. Ветер все время забрасывал надпись пылью, приходилось разметывать ногой. Теперь уже будет некому.
Джейк оглянулся в последний раз и еле устоял на ногах:
– Потише, черт! – буркнул какой-то остолоп. – Офонарели совсем, под ноги не смотрят.
Джейк рявкнул: «Да пошел ты!», но его вдруг схватили его за рукав.
– Господи, – бормотал он спустя минуту, отпуская костлявые плечи компаньона, – тощий, как велосипед, грязный, как последний свинтус и вонючий, как помойный кот!
– Вы бы, сэр, себя лучше понюхали! Такой «Букет Кашмира», за пять футов с ног валит!
От него несло еще гарью, через которую прорывался другой запах – тяжелый, сладковатый, настойчивый.
– Где же, – М.Р. вытер нос рукавом куртки, – где же вас носило, сэр?
Левый его глаз украшал фонарь цвета молодой травки.
Д.Э. небрежно махнул рукой.
– В борделе, сэр.
М. Р. аж челюсть уронил.
– А… О… Ого! Неплохо ты устроился!
– Ты-то, сто миллионов чертей, ты-то где был?
– В опиекурильне, – скромно ответил мистер Маллоу.
– В какой еще опиекурильне? – оторопел Джейк.
– За магазином, в переулке, немножко в сторону от Росс Элли. Ну, где все обо… парк, где конюшни в конце, помнишь?
Компаньоны шли по Монтгомери.
– …перебежал через дорогу назад, – рассказывал Дюк, – тебя нет. Туда, сюда, смотрю – экипажи. Поболтался около. Там говорили, что самое безопасное место – Чайна-таун. Ну, и подумал, что ты наверняка рванешь туда. Ну, и опиекурильня. То есть, кто же там знал, сначала, что это она – подвал и подвал, лишь бы не поджариться. Чуть не скоптился, правда, но это уже потом было, когда сверху занялось. Ну, что ты моргаешь-то так? Легко, думаешь, было через полгорода в сплошной печи пробираться?
Они опять остановились.
– А? – спросил Дюк. – Чего?
– Ты, говорю, пробовал опиум?
М.Р. пошмыгал, вытер рукавом нос. Посмотрел на компаньона.
– Ну? – потребовал тот.
– Сначала, – опять шмыгнул М.Р, – зверски есть захотелось. После второй трубки показалось еще ужасно горько. А потом…
– Сколько их было-то, трубок?
– А? – переспросил Дюк. – Не помню. Много. Там оказалось, что для видений нужно курить что-то долго, и не в один раз. Потом я вроде бы уснул. Проснулся уже утром и…
М.Р.