– Собаку на живодерню, а вас сейчас в дезинфекторскую при части, – сказал Артемий Иванович. – А квартиру окурить серой. Немедленно.
– Что??
– Собака пана академика, – вмешался поляк, – является носителем холерных вибрионов, и как таковая подлежит уничтожению. Самого пана академика также надлежит подвергнуть карантину при части, о чем и говорил мой помощник.
– Невежество! Да что вы понимаете в бактериологии!
– А нам и не надобно понимать, – заявил Артемий Иванович. – Ну что, оформлять все акты? Дворник, сходи за понятыми.
– Какое вопиющее безобразие! Я буду жаловаться! Как ваша фамилия?
– Вот, – поляк подал академику открытый лист. – Удовлетворен ли пан Кобелевский?
– Более чем, – предательская дрожь в голосе академика выдала его испуг с головой.
– Приятно иметь дело с образованными людьми, – сказал Фаберовский, не сдержав ухмылки, а Артемий Иванович топнул ножкой и приказал:
– Несите сюда два стула да ломберный столик и убирайтесь. В ближайшие две недели на улицу выходить только через черную лестницу!
Дверь захлопнулась, щелкнул замок, грохнул накидываемый крюк, захлопнулась вторая дверь, и все стихло, только явившаяся в мгновение ока мебель неприкаянно стояла рядом с конурой.
– Хорошее местечко для наблюдения, – подвел итог поляк, усаживаясь на один из стульев. – Если посыльный будет задержан для получения ответа, мы успеем спуститься вниз и перехватить его у подъезда, чтобы уже вести дальше. А ты, Савва Ерофеич, будешь нам самовар приносить.
– Эх, и заживем генералами! – сказал Артемий Иванович, доставая папироску из портсигара.
Закурить он не успел – внизу раздался услужливый бас швейцара, звякнули шпоры и кто-то стал подниматься по лестнице.
– Тс-с-с! – сказал поляк.
Дворник проворно спрятался за собачью будку. Пес в будке глухо заворчал.
– Уж не к профессору ли? – шепотом спросил Артемий Иванович.
– Не думаю, – так же шепотом ответил Фаберовский. – Офицер какой-то, судя по звону шпор.
Офицер поднялся до третьего этажа и позвонил в дверь поверенного в делах. Оба агента застыли, превратившись в четыре всеслышащих уха.
– Ах, это вы, капитан! – сказал человек, открывший дверь. – Министр не принимает сегодня.
– Скажите послу, что я привез письмо с согласием, которого он так дожидается.
– Ждите меня здесь.
Человек, открывавший дверь, ушел докладывать, и некоторое время Артемий Иванович и поляк слышали только шаги офицера по каменному полу и позвякивание его шпор. Наконец, капитана пригласили войти и дверь за ним закрылась.
– Наверное, переводчик открывал, – сказал на ухо поляку Артемий Иванович.
– Хотел бы я знать, что это за капитан, – прошептал тот. – Уж не он ли бразильцу корреспонденцию