Но Сажерук никогда не бывал так жаден, чтобы рассердить их. Он доставал из гнезда лишь крошечный комочек, размером с ноготь, больше ему пока и не нужно было. Продолжая тихонько жужжать, он заворачивал липкую добычу в древесный лист.
Огненные эльфы очнулись, едва Сажерук замолк, и принялись носиться вокруг него все быстрее и быстрее, а голоса их становились все громче, как угрожающее бурчание шмеля. Но нападать на него они все же не стали. Нельзя было смотреть на них, нужно было притворяться, будто вовсе их не замечаешь, неспешно повернуться и идти прочь медленным, очень медленным шагом.
Эльфы еще немного покружились над ним, но потом отстали, и Сажерук зашагал вниз по течению ручья, вытекавшего из русалочьего озера и вившегося между ивами, ольхой и зарослями тростника.
Он знал, куда течет ручей: на север, из Непроходимой Чащи, в которую редко забредал человек, туда, где лес принадлежал людям и где топор так быстро прореживал заросли, что деревья по большей части умирали раньше, чем их кроны могли бы укрыть от непогоды хотя бы одного всадника. Ручей поведет его по постепенно расширявшейся долине между холмами, на которые не ступала нога человека, потому что там живут великаны, медведи и существа, которым никто еще не дал имени. Когда-нибудь на этих склонах появится первая хижина угольщика, первая прогалина в густых лесных зарослях, и есть надежда, что Сажерук найдет там не только фей и русалок, но и нескольких давно пропавших людей.
Он пригнулся, когда между двумя деревьями вдали показался сонный волк. Не шевелясь, Сажерук ждал, пока серая морда скроется в чаще. Да, медведи и волки… Он должен снова научиться слышать их шаги, чувствовать их приближение раньше, чем они его заметят, не говоря уж о больших диких кошках, сливавшихся пятнами своего меха с солнечными бликами на стволах деревьев, и змеях, зеленых, как скрывавшая их листва. Змеи сползали с ветвей тише, чем он стряхивал упавший лист с плеча. Великаны, к счастью, обычно оставались на холмах, куда даже Сажерук забираться не решался. Только зимой они иногда спускались вниз. Но были и другие существа, не такие нежные, как русалки, и которых не успокоишь песенкой, как огненных эльфов. Обычно они оставались невидимы, надежно укрывшись среди стволов и листьев, и все же были опасны: лесные человечки, дырочники, черные духи, буканы, приносящие дурные сны… Некоторые из них порой забирались даже в хижины угольщиков.
– Ну-ка поосторожнее! – прошептал