– Конечно, котенок, – ласково сказал он и, наклонившись, поцеловал ее в мокрую щеку, твердо решив про себя никогда больше с ней не встречаться.
Он исчез прежде, чем Лили сообразила спросить его, к какому врачу ей надо пойти. Она посидела еще немного, глядя на горку банкнот, потом засунула их в карман плаща и направилась в гостиницу. Походив некоторое время взад-вперед перед входом – ей очень не хотелось заходить, – она все же вошла и обратилась к толстой женщине, вязавшей за столом:
– Мне сказали, что вы можете мне помочь.
Глаза женщины мгновенно опустились на живот Лили:
– Сколько уже?
– Не знаю. – Лили покраснела и уставилась на бронзовый колокольчик, который стоял на столе.
– Когда должны были быть последние месячные?
– Примерно три недели назад. Но я еще не была у врача.
– Неважно. Садись вон там и подожди немного. – Она всунула босые ноги в матерчатые тапочки и пошаркала к телефонной будке, что стояла в тыльной части холла. Говорила она тихо, и содержания разговора Лили не услышала. Потом женщина пришлепала назад и спросила:
– Денег он тебе дал?
– Да! – Она вытащила из кармана кучу помятых бумажек и положила ее на стойку. Толстые пальцы женщины быстро пересчитали их.
– Этого мало. Скажи ему, что нужно еще сто тысяч франков.
– Но это все, что он дал. У меня больше нет. Он сказал, что оплатит счет.
– Все они так говорят. Но за это дело надо платить только наличными, и непременно вперед. А семья тебе не может помочь? – На лице Лили отразился дикий ужас. – Ну а занять у кого-нибудь из друзей ты можешь?
Но никто из одноклассниц Лили никогда даже не видел ста тысяч франков, не говоря уж о том, чтобы располагать ими или иметь возможность дать такую сумму в долг. Она медленно покачала головой.
– Вот что я тебе скажу, – заговорщическим тоном произнесла консьержка. – Я знаю одного фотографа, который мог бы тебе заплатить, если бы ты ему попозировала. Три тысячи франков за час минус мои комиссионные. Подойдет?
Обнадеженная, Лили согласно закивала. Она готова была согласиться на что угодно. Старуха снова пошаркала к телефону, а вернувшись, нацарапала на листке бумаги адрес.
– Серж готов встретиться с тобой прямо сейчас, дорогая. Вот его адрес. Это чуть дальше по нашей же улице, там увидишь. На чердаке.
32
Серж когда-то снимал для журнала мод и слыл в этой области большой знаменитостью. Но затем потолстел, ему все надоело, он обленился и постарел – причем все эти перемены произошли именно в такой последовательности. Он процветал в традиционном мире великосветских ателье мод, рассчитанных на шитье по индивидуальным заказам, и совершенно не понимал нетрадиционную, свободную моду шестидесятых годов. Журналы мод отказались от его услуг, потом у него почти не осталось заказов на фото для рекламы, и он оказался практически без работы.