– Абсолютно!
– Четыре года?.. За кражу?.. По тебе не скажешь… И татуировок у тебя нет…
– Татуировки «блатняк» выкалывает, а я просто вором был. Мне особые приметы не нужны.
– Вором был?
– Да, квартиры чистил.
– Зачем?
– Деньги нужны были.
– А институт? Это что, липа?
– Почему липа? Отсидел, поступил, осенью четвертый курс начну.
– А сколько тебе лет?
– Двадцать шесть.
– Я тебе не верю.
– Почему?
– Не выглядишь ты на двадцать шесть, намного моложе кажешься. А если ты сидел, то не можешь выглядеть моложе своих лет. Не похож ты на уголовника…
– А это каждый сам для себя решает, быть ему похожим на уголовника или нет. Я решил, что мне это не нужно. Я работаю тонко, мне уголовный антураж ни к чему.
– Ты работаешь?
– Да, иногда. Редко, но метко. Без жаргона и татуировок, – снисходительно улыбнулся Антон.
– А институт зачем?
– А что мне, по-твоему, по «малинам» шататься? Мне это неинтересно. Мне больше нормальная жизнь нравится.
– А блатным быть – это не нормально?
– Блатной блатному рознь. Есть люди, а есть «бакланы». «Бакланов» больше. Эти крыльями по жизни машут, а на выходе – одно дерьмо. Бывает, что и реальные люди ведут себя как «бакланы», но это их проблемы, меня они не касаются. Я живу как живу. С мамой живу, учусь, решаю проблемы с финансами.
– Точно с мамой живешь?
– Проблемы у нее со здоровьем. Лекарства дорогие нужны… Только не подумай, что я из-за этого воровать начал. Я тогда с отцом жил, с пацаном одним познакомился. Я в четырнадцать лет маленьким был, в любую форточку залезть мог. Сначала через форточки, потом все остальное… А в шестнадцать лет меня с поличным взяли. Следствие, суд, этап, все такое. Сначала «малолетка», потом на взрослую зону отправили… Вышел, вернулся домой, а отца уже нет, квартиру забрали. Мама к себе позвала… У нас с ней не все гладко было, но все-таки она мне мать… Вот и в институт поступил…
– С судимостью?
– Ну, если очень захотеть, то можно и с судимостью… Я ведь в школе отличником был. Меня даже за «ботаника» держали…
– Обижали?
– Нет. Не знаю почему, но я умею находить язык с людьми, – без всякого хвастовства сказал Антон.
– Верю… Не простой ты. С виду простой, а есть в тебе что-то такое… – Раз Антон затронул воровскую тему, Карина не могла удержаться от вопроса: – Ты Сухаря знаешь?
– Не знаю такого, – покачал головой Антон.
– Он за Подвойском «смотрит».
– Про Подвойск знаю, а про Сухаря – нет… Чего он хочет?
– «Общак» у него, хочет, чтобы мы туда отстегивали.
– «Общак» не у него, а у тех, кто его на Подвойск поставил… А может, и свой «общак» быть, если он сам себя на район поставил. Такое бывает. Тут главное – реальный авторитет. И еще смотреть надо, куда деньги уходят. Если на «обогрев» лагерей, тогда все правильно, если чисто на себя, то это уже крысятничество, за это убивают…
– А кто смотреть за этим будет?
– Ну, те, кто его на Подвойск