Мурлок Леопольд де Грие был занят решением куда более важной задачи. Продолжать ли борьбу с псом? Или кидаться на голубя? Кот на мгновение заколебался. Потом, видимо, рассудив, что голубь все равно никуда не денется, с удвоенной силой вонзил когти в Зевса.
– Голубь! – хором кричали девочки.
– Тесни их обратно в спальню! – распоряжался Пашков.
Зевс, пытаясь освободиться от врага, лег и начал кататься по полу. Похоже, что он решил стереть со спины непрошеного наездника. Но и Мурлок Леопольд де Грие был не промах. Раскусив коварный замысел своего противника, он успел спрыгнуть с него. Миг, и он вцепился Зевсу в нос.
Тот взвизгнул и, ничего не видя от боли, вылетел наугад в переднюю. Доблестный Мурлок врага не оставил. Он всеми четырьмя лапами цеплялся за морду Зевса.
– Держи! Спасай! Голубь! Мурзик! Зевс, ко мне! – наперебой кричали ребята.
Тут распахнулась входная дверь. Это пришла из очередного похода в магазин «Седьмой континент» бабушка Школьниковой, Антонина Васильевна.
– Бабушка! – попыталась предупредить Моя Длина. – Осторо…
Договорить она не успела, Антонина Васильевна споткнулась об одну из валявшихся возле порога китайских ваз и, охнув, рухнула на пол. Деликатесные продукты мигом смешались с грудой антикварных черепков. Обезумевший от обилия отрицательных эмоций Зевс накрыл, словно шкура барана, дородное тело Антонины Васильевны. Мурлока резкая остановка пса застигла врасплох. Не удержавшись, кот кубарем полетел в сторону. Однако он был не из тех, кто сдается при первой же неудаче, и, снова ринувшись в бой, вцепился изо всех сил когтями в первую же попавшуюся ему часть тела.
На беду Мурлока, эта часть тела принадлежала не Зевсу, а Антонине Васильевне. И этой частью была голова.
– Убивают! – возопила бабушка Школьниковой. – Убивают и грабят!
– Нет, тетя Тоня! – поспешил разуверить ее Пашков. – Все в порядке! Просто тут мы!
И они с Женькой с немалым трудом освободили бабушку Школьниковой от тирании Зевса. Моя Длина тем временем выпутывала из волос бабушки кота. Но Мурзик, по-видимому, пребывал в твердой уверенности, что ведет борьбу с Зевсом. А потому волос Антонины Васильевны отпускать не желал.
– Сейчас, тетя Тоня! Сейчас! – солидно проговорил Пашков. – Знаем способ.
Не успел никто вымолвить и слова, как Лешка приволок из кухни кастрюлю воды и вылил ее на голову Антонины Васильевны. Средство подействовало. Мигом отпустив бабушку, Мурзик заскулил, как побитая собака, и вцепился в Мою Длину. Та, оценив выигрышность ситуации, немедленно препроводила благородного воина в дальнюю комнату, где он и был заперт до лучших времен.
Антонина Васильевна, сидя на полу, недоуменно озиралась по сторонам. Пашков, который пользовался особым расположением бабушки Школьниковой и даже надеялся на ее помощь