– А этого не может быть? – пристально посмотрел на нее Снегов.
– Ну-у…
– Вы правы, Надежда Максимовна. Камеры у вас на пристань не выходят. По идее, должны бы выходить, но нет ничего такого. Но есть запись, как ваш муж в спортивном костюме выходит за пределы двора. – Следователь достал из кармана записную книжку в затертом кожаном переплете, открыл нужную страницу. – Это произошло в ноль часов четырнадцать минут. В ноль часов тридцать шесть минут вслед за ним к пристани выходите вы. Ровно через десять минут вы бежите к дому, потом возвращаетесь на пристань. В час пятьдесят три минуты вы снова приходите домой. Вы нервничаете, Надежда Максимовна, вы суетитесь. В два часа шестнадцать минут вы уезжаете куда-то на машине своего мужа, возвращаетесь пешком, заходите во двор в шесть часов тридцать четыре минуты. Только затем до вас доходит, что нужно отключить видеозапись. Вы отключаете систему, потом удаляете запись…
– Я вам не верю! – Голикова остолбенело смотрела на Снегова. Она так вцепилась в подголовник дивана, что у нее побелели костяшки пальцев. Все, в западне она, выхода нет, но белого флага не видно.
– Вы ознакомитесь с записью. Обязательно ознакомитесь. Но не здесь, а у меня в кабинете. Собирайтесь, гражданка Голикова, вы задержаны по подозрению в убийстве.
– Но это неправда! – шагнув к дивану на подкашивающихся ногах, она обессиленно села.
– Что неправда? То, что я вам сказал?
– Нет, то, что вы сказали, это правда… – низко опустив голову, пробормотала Надежда Максимовна.
Старостин одобрительно глянул на Снегова. Хоть и неказистый он на вид, если не сказать больше, но работу свою знает. Все-таки смог дожать упрямую вдову.
– Но я не убивала мужа… Он приехал ко мне, мы расставили все точки над «i», потом расслабились, немного выпили… Думаю, подробности вас не интересуют, – не поднимая головы, вздохнула она.
– Сейчас нет, но, в общем, да, – сухо произнес Снегов.
Его интересовали любые подробности, в том числе интимные, но сейчас он вникать в них не собирался. Ему надо было увозить задержанную, он торопился, но Голикова не спешила протягивать руки под стальные браслеты. Она все еще надеялась на снисхождение.
– Саша потом оделся, сказал, что хочет прогуляться, – продолжала она. – На речку, сказал, хочет посмотреть. Ну, я тоже решила пройтись. Выхожу на пристань, а он там лежит…
– Мертвый? – спросил Старостин.
Он поможет доставить Голикову в район, но ведь на допрос его не позовут, а ему интересно все знать.
– Мертвый… – кивнула она. – Я не знаю, кто его убил!
– Чем его убили?
– Не знаю…
– Что, из шеи ничего не торчало?
– Нет. Кровь вытекала… Из раны вытекала…
– Куда?
– В воду. Прямо в воду. Он на пристани лежал, голова к воде свисала…
– Что, и на доски ничего не попало?
Эксперт обследовал пристань, но следов крови там не обнаружил – Старостин хорошо это помнил.
– Почему не попало? Попало… Но