Сутулый тем временем уходить не торопился.
И терпеливо ждал, несмотря на переполнявший его ужас. Протянул костлявую руку, указывая на фотографию Сорокина, что-то сказал. Указал на запад, в дальний конец рынка. Выдал еще одну беззвучную тираду. Вероятнее всего, собирался доложить жюри, куда подался беглец, отчего сердце Артемидия забилось чуть чаще.
Перегнав властный логосолитон в примитивный внешний передатчик, звуков которого сам слышать не мог, глава комитета трансформировал мыслеформу и бросил сутулому одну-единственную фразу:
– Сорокин вещь собственность.
Механический голос, усиленный динамиками костюма, разлетелся над торговым кварталом, заставив пустышечников поморщиться и с недоумением взглянуть на старшего ловчего. Так домашняя кошка смотрит на своего хозяина, когда тот самозабвенно мяукает ей, находя это забавным…
Наконец, сообразив, чего хотят от него люди в охотничьих костюмах и с оружием наперевес, сутулый метнулся в лавку Сорокина. Снял с проволочного крючка небольшой радиоприемник на солнечных батареях, раболепно передал Селиванову. Тот, покрутив примитивную вещицу в руках, тут же перебросил ее Клеонике.
«Отпечаток, – почти сразу отчиталась следопыт на общей волне. – Четкость высокая. Вещь не принадлежала победителю, но он часто пользовался ею. Начинаю установку следа».
Сутулый самец, по-прежнему не поднимая глаз, еще раз ткнул пальцем в западном направлении. Спешно вернулся к лотку с тканями. Исходящие от него волны забитой услужливости и волевой скованности Селиванов чувствовал даже сквозь экранирующую материю комбинезона.
Но юркнуть за прилавок осведомителю не позволила все та же Клеоника.
Прыжком оказалась в шаге. Сдернула армированную перчатку и быстрым движением прижала ладонь ко лбу скуднодухого. Жест смелый, достойный только небрезгливых, но за это следопытам и платили…
«Победитель обокрал хозяина, – протранслировала девушка Селиванову и другим членам жюри, без труда считав неказистые мнемоэмоции торговца брезентом. – Четверть часа назад. Взял чужие вещи и скрылся в направлении Куполов. След взят, можем продолжать движение».
Корпатрициант улыбнулся, сделав остальным короткий знак на языке военных.
Перехватив оружие, они зашагали по проходу между контейнерами, ускоряясь и занимая боевую формацию. От Дионисия тут же разошелся веер алого удовлетворения, помноженного на багровый азарт и лазурную боязнь неудачи. Леонидас улыбался, о чем сообщал его цветовой фон; Клеоника погрузилась в мрачную уязвимую сосредоточенность.
Сотрудники сил Самообороны Циферблата, разряженные в черно-желтые куртки и такие же бронежилеты, отворачивались, делая вид, что совершенно не