Любовь прошла еще быстрее, чем возникла, в один день, когда она узнала, что Иван позволил впутать себя в передел собственности. Тамара была умнее своего возлюбленного и потому понимала, что эти игры смертельно опасны даже для людей по-настоящему сильных и решительных.
Для Ивана же, трясущегося после каждого «отката», игры эти были просто непосильными.
Тамара с удовольствием доела молодую картошку, вымыла посуду, надела купальник, взяла купленный недавно дамский роман и улеглась в гамак, привязанный в тени двух старых яблонь.
Читать было лень, она накрыла книжкой глаза и почему-то почувствовала, что план ее удастся. Ивана она любила сильно, даже самой удивительно. Только жизнь она любит гораздо больше.
Бабушкиного друга Николая Ивановича Лина застала в сарайчике, давно переделанном под мастерскую. Всю жизнь проработавший в милиции, Николай Иванович слесарничать любил и маленькую Лину когда-то учил выполнять нехитрую мужскую работу: гвоздь забить, стул починить.
– Ну наконец-то, – проворчал, обнимая ее, постаревший, ставший вроде меньше ростом Николай Иванович. – Я уж думал, ты не придешь.
– Это невозможно, – улыбнулась Лина, – чтобы я к вам не пришла. Откуда вы узнали, что я приехала?
– Работа у меня такая, все знать. Навыков еще не потерял. Как живешь? – Старик повел Лину в дом. – Давай-ка выпьем с тобой. Помянем бабушку. Ты что предпочитаешь, вермут покупной или наливку прошлогоднюю?
– Наливку.
– Как живешь, Лина? – Николай Иванович поставил на стол нехитрую закуску: колбасу, помидоры.
– В иностранной фирме работаю.
– Это я знаю, мама твоя говорила. А… вообще?
– А вообще плохо, – покачалась на стуле Лина. Она уже забыла свою детскую привычку покачиваться на стуле. – Буду с мужем разводиться.
Странно, что ей так легко говорить о своей неудавшейся жизни с посторонними людьми. Впрочем, какие же они посторонние?
– Есть из-за чего?
– Есть. Только объяснять не хочется.
– Ну, не хочется – не объясняй. Помянем бабушку.
Выпили из старинных стеклянных рюмок и помолчали.
– Столько лет прошло, а никак не привыкну, что нет Полины, – совсем как недавно Антонина Ивановна, признался Николай Иванович. – Я ведь бабку твою всю жизнь любил. Два раза к ней сватался, когда совсем молодые были и когда она вдовой осталась. Знала?
– Нет, – покачала головой Лина.
– Было такое дело, – вздохнул он и задумался. – Хоть она мне и отказала два раза, а ближе нее у меня никого не было. Да ты сама знаешь. Кто бы мог подумать, что она уйдет так рано… Мы с ней как раз накануне обсуждали, как бандюганы город поделили.
– Наш город? – удивилась Лина.
– Наш, конечно.
– А