Не хочу отвечать еще и за твой труп, подумала я, но не сказала.
– И передай Нине мои извинения. Я не смогу пойти на концерт.
Йен погрустнел, но спорить не решился. Ушел.
А я осталась. Подготовила все, чтобы никто не усомнился в причине моей насильственной смерти. Упаковала все ролики, присланные с базы «Антуан», так, чтобы в момент гибели они отправились к Августу. Написала ему очередной отчет, про корабли Бейкера. Ответа не было.
Я помнила, что он просил звонить голосом. Я не могла. Боялась, что разревусь, у меня начнется истерика и я смогу выговорить только одно: «Забери меня отсюда как можно быстрее!» Я ж потом в глаза ему смотреть не смогу.
Когда пришел Макс, я даже обрадовалась.
Он очень деликатно попросил разрешения войти. Я сунула в карман конверт от Даймона и открыла дверь. Макс явился с цветами и большой коробкой.
– Я думала, ты на концерте.
– Нет, – печально ответил Макс, – я подумал, что ты пойдешь, а тебе, наверное, не хочется меня видеть. Потом я позвонил Йену, убедиться, что все в порядке, он сказал, что ты одна и грустишь.
– Так и сказал?
– Да. Я решил, что праздник надо отмечать вдвоем, и пришел.
Он раскрыл коробку, вынул конфеты, какие-то экзотические фрукты, шампанское. Отыскал вазу и поставил в нее цветы. Присматривая самое выгодное место для цветов, обратил внимание на столик. И застыл.
Разумеется, пистолет я не убирала.
– Все так плохо? – уточнил Макс. – Ты настолько меня боишься, что держишь ствол под рукой?
– Не ты один можешь зайти, – ответила я бесстрастно. – Пожалуйста, сядь так, чтобы не загораживать мне дверь.
Макс очень осторожно поставил вазу. Потом выпрямился, оглядел номер. Прошелся, бесшумно, по-волчьи ставя ногу. Потом подвинул свободное кресло так, чтобы видеть одновременно входную и балконную двери. Принес из кухни бокалы, сел. Выложил на стол свой любимый абордажный пистолет-пулемет, дослал патрон. И принялся откупоривать шампанское.
Я вернулась к пасьянсу.
Макс разлил вино по бокалам, один протянул мне.
– Я не буду.
– Почему?
Я промолчала.
– Делла, – очень уважительно, очень сочувственно сказал Макс. – Я не знаю, кого ты ждешь. Но кто бы ни попытался вломиться сюда без спросу – стрелять буду я. И очередями. Я физически не могу напиться так, чтобы из автоматического оружия не попасть в дверь с шести метров. А при моем калибре не имеет значения, в какой именно участок дверного проема я попаду, потому что вылетит все, включая эту с виду крепкую стену. Так что пей смело. У тебя уставший вид, если тебя сморит сон, я покараулю.
Нельзя сказать, что в его словах не было резона. Собственно говоря, он был абсолютно прав. В том, что касалось конкретно боевых действий, Макс всегда был прав. Я поколебалась и взяла бокал.
– С праздником, – Макс отсалютовал мне.
Я не понимала, о каком празднике речь. На Танире взяли банду? Может быть, я не смотрела новости.