– Ну не скажите! Вон папин коллега Сатаев с вас прямо глаз не спускает, – обнаружил Валька недетскую проницательность.
– Теть Сань, а он ведь холостой, ага, – хитро подключился брат.
– На всех холостых, драгоценные мои, меня одной не хватит, поэтому рекомендую от видика не отвлекаться.
– Напгасно, напгасно, Сатаев недугён, весьма недугён, – закартавил Валька.
– Зря вы, Александра Михайловна, нами, мужиками, бросаетесь, – вступился Симка за свой пол. Он хотел поделиться еще какой-то мудростью, но его прервала шумная компания.
– Шур! Хочу музыки! Но-о-сталь-жи-и-и! – нещадно фальшивил хозяин дома.
Компания расположилась тут же.
– Давай, Андрюха, про тополь! – голосил страдающий ностальгией Григ.
Андрей перебрал струны пальцами, и гитара запела, и полилась песня, простенькая, немудреная, из далекой юности:
Там, где клен шумит
Над речной волной…
Андрей и Саша пели двухголосьем, выворачивая душу наизнанку. Не проняло только Сатаева:
– А при чем тут тополь? Сказали, про тополь петь будут!
Симка и Валька переглянулись.
– Нет, объясните, а где здесь про тополь! – Сатаев жаждал справедливости.
– Зря мы его Шуре сватали, – как на глубоко больного смотрел на упрямца Симка.
– Точно, туговат на голову, – согласился Валька, – пусть уже сидит, про тополь ждет.
Сатаев впервые попал в эту компанию, которая собралась около двадцати лет тому назад, а то и больше, в круг друзей, где понимали друг друга с полуслова, и даже если слова были не те. Какая разница – тополь или клен, главное, что песня именно та самая.
По домам разошлись в двенадцатом часу, а бывало, что досиживали и до утра. Но завтра Ольге надо было в «Кратер», копаться в бухгалтерских летописях, Саше необходимо было отпустить туда же Брутича и, следовательно, явиться к Арине, а мужикам выпала доля испытывать сладость солидарности. Идти решили пешком. Лунный свет отражался от снега, морозец был мягкий и незлой.
– Посмотрите, хорошо-то как! Уже и до Нового года ждать недолго.
– Оль, ты у нас зайчихой будешь, посмотри, как тебя публика принимает!
– Вот еще! Я уже напрыгалась, надо вносить разнообразие, – возмущалась Ольга.
– Оля, будешь! Ты была зайцем, а будешь зайчихой, это огромная разница! Время еще позволяет, так что вживайся в образ.
Так, болтая ни о чем, дошли до дома Базилей. Распрощались тепло. Дальше Александру провожал Игорь.
– Ты чего это так поскучнел, отдыхать устал?
– Я, Саша, думаю.
– Это ты зря, тебе все равно думать нечем, – подкусывала приятеля Санька.
– А пустой головой думается легче, – не обижался тот, – для мыслей больше места.
– Солнышко мое, Игорек, у тебя всегда только одна мысль, и на фига ей такое пространство, как твоя голова,