– Должно быть, интересная книжка, – сказала мама, опускаясь на колени у кровати и отвинчивая меня от большого прямоугольного концентратора кислорода, который я называла Филиппом (ну он чем-то походил на Филиппа).
Мама подключила меня к переносному баллону и напомнила, что у меня занятия.
– Тебе тот мальчик это передал? – вдруг спросила она ни с того ни с сего.
– «Это» означает герпес?
– Ты заговариваешься. Книгу, Хейзел, «это» означает книгу.
– Да, книгу дал мне он.
– Я сразу увидела, что он тебе нравится, – изрекла мама, приподняв брови, будто подобный вывод требовал уникального материнского инстинкта. Я пожала плечами. – Вот видишь, и от группы поддержки есть польза.
– Ты что, весь час на шоссе ждала?
– Да. У меня с собой была работа… Ладно, пора встречать новый день, юная леди.
– Мам. Сон. Борется. С. Раком.
– Дорогая, но ведь есть и лекции, которые надо посещать. К тому же сегодня… – В мамином голосе явственно слышалось ликование.
– Четверг?
– Неужели ты не помнишь?
– Ну не помню, а что?
– Четверг, двадцать девятое марта! – буквально завопила она с безумной улыбкой на лице.
– Ты так рада, что знаешь дату? – заорала я ей в тон.
– Хейзел! Сегодня твой тридцать третий полудень рождения!
– О-о-о, – протянула я.
Вот что мать действительно умеет, так это раздуть любой повод для праздника. Сегодня День дерева! Давайте обнимать деревья и есть торт! Колумб завез индейцам оспу, устроим пикник в честь этого события!
– Ну что ж, поздравляю себя с тридцать третьим полуднем рождения.
– Чем ты хочешь заняться в такой особенный день?
– Вернуться домой с занятий и установить мировой рекорд по непрерывному просмотру выпусков «Адской кухни».
С полки над моей кроватью мама взяла Блуи, синего мягкого мишку, который у меня, наверное, лет с полутора, когда еще допустимо называть друзей по цвету.
– Не хочешь сходить в кино с Кейтлин, или Мэттом, или еще с кем-нибудь?
То есть с моими друзьями.
Идея мне неожиданно понравилась.
– И правда, – поддержала я. – Сброшу Кейтлин сообщение, не хочет ли она сходить в молл после уроков.
Мама улыбнулась, прижимая мишку к животу.
– А что, по-прежнему круто ходить в молл?
– Я очень горжусь своим незнанием того, что круто, а что нет, – ответила я.
Я написала Кейтлин, приняла душ, оделась, и мама отвезла меня на американскую литературу, на лекцию о Фредерике Дугласе в почти пустой аудитории. Было очень трудно не заснуть. Через сорок минут после начала полуторачасовой лекции пришло сообщение от Кейтлин:
«Я потряслась. Поздравлю с полурождением. Каслтон в 15.32 годится?»
У Кейтлин бурная жизнь, которую приходится расписывать по минутам. Я ответила:
«Здорово. Жду там, где кафешки».
С занятий мама отвезла меня в книжный, пристроенный