Люд попроще шел по прежнему адресу: в квартал бедноты невдалеке от Нижних Ворот, где практиковал старый Мар-Самуил. Теперь к нему тоже целый день стояла очередь: благодаря знаменитому ученику, тень славы просторного светлого дворца падала на его тесный домишко с подслеповатыми слюдяными окнами. И сам Кфир иногда смотрел с террасы на свою временную обитель, хорошо представляя происходящее там, внутри: как бывший учитель брюзгливо осматривает больных, как читает одни и те же заклинания, как брызгает водой, в которую на ночь опускалась пентаграмма, как от скуки оживляет чучела летучей мыши, ворона и совы…
Впрочем, сейчас он не рассматривал саманный домик под склоном, потому что находился в глубине огороженного высоким забором сада, в отдельно стоящей лаборатории, которая по размерам была не меньше, чем все жилище Мар-Самуила. Сюда можно было попасть и сзади, с дикого пустыря под отвесной Черной скалой, где никогда не ходили люди и тем более не ездили повозки. Но тем не менее и с этой стороны в глухом заборе имелась калитка и двустворчатые ворота для неизвестных посторонним надобностей. Никто не знал, что иногда, по ночам, в них заезжает арба Пинхаса – смотрителя Ершалаимского некрополя. Бывало, что после такого тайного визита Кфир производил очередное удивительное исцеление, сам факт которого, а тем более его секрет, сохранялись в глубокой тайне. Однако пациентами у него были заметные люди, а выздоровление безнадежно больного скрыть невозможно, поэтому по городу ходили восторженные слухи и глухие пересуды, что лекарь Кфир не обходится без помощи нечистого.
Но и светская, и религиозная власть, как римская, так и местная, закрывала глаза на эти сплетни, и на тайные дела, которые творятся ночами под Черной скалой. Больше того, усадьбу Кфира круглосуточно охраняли римские легионеры как важный объект Ершалаимского гарнизона, и ни один посторонний не мог войти сюда без дозволения хозяина. Поэтому банки с сохраняющим раствором, в котором плавали человеческие зубы, глаза, пальцы и другие органы и части тела не скрывались и открыто стояли на длинных полках, протянувшихся вдоль облицованной глазурной плиткой стены.
Так вот, как раз сейчас в своей лаборатории Кфир был занят одним из таких дел, за которое, если оно обнаружится, законом предусмотрена