Он сам, его жена и отдельные гости вели довольно странные для меня разговоры. Это было время той самой "оттепели", еще далеко не все было понятно, еще далеко не все было напечатано, но интеллигенция искренне надеялась на большие положительные перемены. А я, в основном, помалкивал и слушал. В общаге о таком почти не говорили.
Между прочим, у него за Сталина никогда не пили.
Именно там я впервые услышал новые и странные стихи новых молодых поэтов – Евтушенко, Рождественского, Вознесенского, Ахмадулиной.
И на Новый 1961-й год он меня тоже пригласил к себе.
Нас было довольно много, но из молодежи только я один, если не считать нескольких детей-школьников. Разговор шел, в основном, по-русски, хотя иной раз звучала и грузинская, и армянская речь.
Один режиссер-грузин разорялся насчет малоизвестного тогда Окуджавы:
– Нет, но он же грузин! Он окончил наш же университет! А пишет по-русски. А нам нужно поднимать нашу поэзию.
– Простите, – встрял я. – Мне кажется, Грузии грех жаловаться на недостаток хорошей поэзии.
Дело в том, что наша преподавательница грузинского рекомендовала заучивать и декламировать вслух грузинские стихи. Что я и делал, продираясь сквозь тексты со словарем. Так что я тут же выдал наизусть четверостишие из Галактиона Табидзе.
Знающие грузинский дружно захлопали. Режиссер улыбнулся, подсел ко мне и заговорил по-грузински:
– Неплохо, молодой человек, неплохо. Зовите меня просто Шота. А теперь позвольте мне поиграть в Шерлока Холмса: вы из Сухуми, но вы не мегрел.
– Пятьдесят на пятьдесят, – ответил я.
– Интересно, интересно! Вы еврей?
– Нет.
– Абхаз?
– Нет.
– Армянин?
– Да.
– Но не из Сухуми.
– И вообще не из Абхазии.
– Сдаюсь.
– Из Еревана.
– Не верю!
– Не верьте.
– А где вы учились в школе?
– Там же, в Ереване.
– А откуда у вас грузинский с мегрельским акцентом?
– Хоть я и на русском потоке, но мы обязаны учить грузинский. И я только сейчас сообразил, что у нас в общаге на нашем этаже больше половины мегрелы, а остальные сплошь из Абхазии.
– Вот те на! И сколько лет вы среди них живете?
– Полгода.
– Вы шутите?
– Ни капли.
– И вы говорите по-грузински, пусть и не очень складно, но с усвоенным на слух мегрельским акцентом!
– Мне всегда легко давались языки.
– А как у вас с русским?
Я выдал наизусть первые две строфы "Онегина".
– Без акцента! Замечательно. – Он стал внимательно рассматривать меня, в фас и в профиль. – Благородный хеттский нос, густые брови… Молодой человек, а вы когда-нибудь играли на сцене? Хотя бы на любительской?
– Да, в школе.
– Давайте выйдем на балкон, чтобы никому не мешать.
Мы вышли на балкон, там было довольно холодно.
– Помните