С Кариной все было не так. Она занималась с Рудольфом любовью, словно мстила кому-то – неистово, жарко, с отчаянием смертника. Такое сравнение пугало его, но и заводило. Эти редкие мгновения страсти горели нестерпимо яркими огнями, освещая его тусклое, унылое существование. Иногда Межинов с ужасом ловил себя на мысли, что если бы он выследил, узнал ее любовника… то убил бы его, чтобы всецело завладеть Кариной, ни с кем более не делить эту женщину. Многолетний милицейский опыт позволил бы ему замести следы и остаться безнаказанным. Опомнившись, подполковник стряхивал опасное наваждение, восстанавливал равновесие водкой, физическими нагрузками, с головой погружался в работу. В такие дни он охотно брал сына на прогулки, водил мальчика в зоопарк, в цирк, в теплое время года катал на катере по Москве-реке, покупал жене подарки. Он цеплялся за Светлану и Витьку как за спасательный круг, боясь утонуть в омуте своей гибельной любви.
После секса обе его женщины вели себя по-разному. Жена сразу засыпала, довольная, а Карина часами напролет лежала без сна, говорила странные, непонятные слова… задавала дикие вопросы.
– Ты мог бы застрелить меня и себя? Ты чувствуешь во время оргазма, как сливаешься со звездами? А после? Что ты ощущаешь, опустошение или… бессмертие?
Однажды она спросила Межинова:
– Где твоя любовь, в сердце или в космосе?
Он удивленно поднял на нее глаза, засмеялся.
– Люди любят сердцем, это всем известно.
– У меня не так, – серьезно произнесла Карина. – «Часы любви бессмертие в себе таят и песню звезд, дыхание небес… они питают пульс Вселенной».
– Чьи это стихи? – поинтересовался Рудольф.
– Ничьи. Древние…
Ева решила действовать самостоятельно, раз Смирнов не желает брать ее с собой. Она не станет его слушаться. Еще чего не хватало! Ограничить свою жизнь преподаванием испанского языка и домашним хозяйством? Ни за что! Она уже узнала вкус частного сыска, приключений, опасных тайн – и не собирается отказываться от этого блюда.
– Чем бы мне заняться? – размышляла она, лежа в ванной, полной ароматной пены, с газетой в руках.
На глаза попалось объявление о выступлении балетного ансамбля «Фуэте». Вот! То, что надо. Ева потянулась к мобильному телефону и набрала номер Смирнова, спросила без предисловий:
– Ты уже побеседовал с Ириной Рудневой?
– Пока не успел.
– Давай я с ней встречусь. Мы, женщины, легче поймем друг друга.
– Ева…
– Знаю, знаю все, что ты скажешь! – перебила она сыщика. – Со мной случилась кошмарная вещь: меня заманили в жуткий подвал, заперли, чудом не убили. Но это прошло. Я не могу продолжать жить в страхе! Я хочу вернуться к прежнему… к нашим разговорам, совместным поездкам. Мне надоело чувствовать себя в изоляции. Ты не имеешь права ограничивать мою свободу!
– Я