– Я перед кем угодно могу в неглиже присутствовать, поскольку я имею характер независимый! – одышливо выкобениваясь сообщил Семён Семёныч. – Я и перед Верховным Главнокомандующим на параде в пьяном виде без штанов маршировал, и мною все были довольны, между прочим!..
– Как же это ты в столь вопиющем состоянии воинскую честь отдавал?..
– В армии не честь отдают, а выполняют воинское приветствие. Честь только пьяная девка в кустах отдаёт, потому на неё воинский устав и не распространяется. А я себя ценю именно как носителя высших знаний, касающихся оборонительного характера, и никогда себя врагу в обиду не давал. Для меня начальник – это тот, кто способен начальствовать в моих интересах и интересах государственности, отправляя всё личное побоку. Я когда правду-матку рублю – вся нечисть вокруг присаживается на бутылку. Если бы я жил в сверхразвитом обществе, то занял бы министерскую должность и трудился всем на благо. Но так как судьба закинула в это дерьмо, то приходится регулярно разъяснять простые космические законы, понятные на генетическом уровне даже для животных. Да ещё приходится выслушивать всякие россказни да воспоминания от всяких быдлорашенцев, как они страну просирали. Ничего, я вот скоро отправлюсь в райские кущи, и забуду про всех вас, как про кошмарный сон.
– Чего это ты вдруг в райские кущи отправишься? – хмуро справился Головакин.
– Потому что у меня 70% гангрены в организме накоплено, и они не прекращают мучительных страданий не на единый миг. А разве подобные страдания не сотворят святошу из любого заурядного грешника?.. Да сотворят!.. Вам же не понять, как мне больно и отчаянно жутко, вы всего лишь пресловутые эгоисты. Ещё и сплю плохо вдобавок ко всему. Не высыпаюсь.
– Ты не один такой, мы тут все не высыпаемся, тут тупо кровати не правильные. – сочувственно забормотал Толик, для наглядности подпрыгнув костистым задком пару раз на собственной кровати. – Кровать должна быть ровной и однородной: желательно жёсткой, можно чуть мягче. Я дома измучился спать на раскладном диване, у которого одна часть жёсткая, а другая часть мягкая. Просто вот спишь и не понимаешь: почему тут должно быть мягко, а тут жёстко, и какие цели преследовали конструкторы дивана?.. А очень скоро спина разболелась – хоть вой. Я скоро плюнул и тупо начал спать на полу, даже несмотря на сквозняки. На полу у меня получалось иногда высыпаться за шесть или семь часов сна, и ничего не болело, спина стала как новенькая. Ты попробуй, ляг на пол.
– Попробую. – с неожиданной лёгкостью Семён Семёныч сполз с кровати на пол, пребывая в той же самой срамновато-вальяжной позе.
– Ну как? – спросил Головакин.
– Разберусь. Пока привыкаю.
– А я вот с детских лет не имел возможности хорошенько выспаться. – пожаловался Аркаша, несколько ревниво наблюдая, как всё внимание приятелей приковано к малоумию Семёна Семёныча. – Хочу проснуться вовремя – где-то в семь утра, а мамка будит в шесть: вставай