– Нет! – решительно сказала Оксана.
Через час в аудиторию открылась дверь, и бодрым, уверенным шагом вошел мужчина, за ним еще и еще.
– Смирнова Оксана Геннадьевна?
– А вы кто? – спокойно спросила она мужчину.
– Селезнев Сергей Витальевич, майор ОЭБиПК, уполномоченный по расследованию финансовых преступлений.
– Ах, вот оно что. Слушаю вас.
Оксана даже не встала с кресла, смотрела на кучу народу, что вошли в аудиторию.
– Проходите, понятые, – сказал один из тех мужчин, что буквально затаскивал в аудиторию Веру и Марину Степановну, что преподавала лепку.
– И что вы хотите расследовать? – спросила Оксана.
– Вот, – Селезнев протянул листок, где было сказано, что Смирнова Оксана Геннадьевна подозревается в вымогательстве.
– И что дальше? – все так же спокойно спросила она его.
– Мы проведем обыск.
– Проводите, – словно ничего интересного не происходит, сказала Оксана и подмигнула Вере, что стояла у дверей и не знала, что делать. – Может, мне выйти, чтобы не мешать?
– Нет, останьтесь.
– Вот, – все повернулись и посмотрели на мусорку. – Понятые, прошу посмотреть.
Оксана понимала, что происходит, и прекрасно знала, что они ищут. Они обнаружили пустую коробочку из-под денег, но их там не было. Следователь ничего не спросил, просто заглянул и, улыбнувшись, понял, что она дотрагивалась до них.
– Можно мы проверим ваши руки?
– Да. Думаете, они грязные?
К ней подсела женщина и, достав чемоданчик, включила синюю лампу. На ее пальцах засияли зеленые разводы.
– Да, есть, – сразу сказала женщина.
– Не объясните, почему они у вас светятся? – спросил Селезнев.
– Потому что это ультрафиолетовая краска, и вы это знаете.
– Почему у вас они светятся?
– Вон там, – Оксана кивнула, и мужчина, что стоял рядом, открыл шкаф и стал просматривать полки. – Вторая сверху, да-да.
– Но…
Кроме кисточек, банок с краской и еще всякой ерунды ничего не было.
– Это флуоресцентная краска, иногда ею рисуют, чтобы картины смотрелись интересней под светом, а также ставятся росписи от подделки. А еще выше, на самом верху, там три коробки, вы их достаньте. Интересно, правда? – мужчина быстро снял и заглянул, но по выражению лица стало понятно, что он расстроен. – Это блестки, также с флуоресцентным покрытием, их используют для театральных костюмов.
Селезнев был явно расстроен. Еще полчаса они рылись, перекладывая стопки бумаг и поднимая бюсты. Наконец, кому-то пришло в голову заглянуть в корзину из-под шредера. Это был уничтожитель бумаг, но не тот, что стоит у секретаря и режет на тоненькие полоски бумагу, а мощный, что может разрывать на мелкие кусочки картон и пластик.
Все столпились, повисла тишина. Селезнев опустил руку в корзину и, сжав в кулаке обрывки, похожие на пыль, бумагу, поднял ее вверх. Разжал пальцы,