На берегу хрустального ручья
Они присели, труд окончив легкий
В саду – тот труд, который только мог
Им усладить прохладное дыханье
Зефира, облегченье облегчить
И утоленье голода и жажды
Еще приятней сделать. Принялись
Они за ужин из плодов сладчайших,
Которые соседние кусты
Им доставляли ласково, склоняясь
Над мягкою скамьей из муравы,
Богато разукрашенной цветами.
Они вкушали сладостную мякоть,
А скорлупою черпали в ручье
Питье, с отрадой жажду утоляя.
И ласковый меж них шел разговор,
И нежными улыбками менялись
Они, и юных шалостей игра
Была меж ними, как прилично паре
Супружеской в уединенье сладком.
Резвясь, вкруг них играли звери все.
Которые позднее стали дики
И поселились в чащах и пещерах,
Охотясь за добычею своей;
Играя, крался лев, когтистой лапой
Козленка нянча; тигры, леопарды,
Медведи, барсы прыгали пред ними;
Слон неуклюжий, чтоб потешить их,
Все силы прилагал, крутя свой хобот;
Змея искусно ползала, виясь,
И в гордиев завязывала узел
Свой длинный хвост, коварства своего
Открыто всем показывая пробы;
Другие звери на траве лежали,
Глазея, или, пастбищем насытясь,
Дремали, жвачку медленно жуя.
Уже, склоняясь, солнце торопилось
Вниз, к океанским островам, и звезды,
Поры вечерней вестники, вдали
Уж восходить по своду неба стали, –
А Сатана недвижно все сидел,
И, наконец невольное молчанье
Свое прервав, печально молвил он:
«О Ад! Что вижу с горестью великой!
В блаженное жилище вместо нас
Вознесены здесь существа иные,
Иного склада, может быть землею
Рожденные, не Духи, хоть они
Немногим ниже нас, небесных Духов.
За ними с удивленьем я слежу
И даже мог бы их любить – так живо
В них отразилось сходство с Божеством,
Такою их красою наделила
Создавшая их щедрая рука.
О милая чета! Не знаешь ты,
Как близко подошла уж перемена,
Которая все радости твои
Разрушит и предаст тебя несчастью
Тем более тяжелому, чем слаще
Теперь блаженство чистое твое!
Да, вы блаженны, но в своем блаженстве
Чрезмерно слабо вы защищены,
Чтоб то блаженство долго сохранилось;
И этот Рай ваш, это ваше Небо
Защищены оградой слишком слабой,
Чтоб уберечь вас от врага такого,
Какой теперь вошел. Однако я
Не враг ваш преднамеренный: я мог бы
Вас, беззащитных, даже пожалеть,
Хоть жалость мне несвойственна. Союза
Ищу я с вами, дружбы крепкой, тесной,
Чтоб жил я там, где вы, иль чтоб со мной
Всегда вы жили; если ж вам жилище
Мое