Лера спиной чувствовала, что двое смотрят на нее. Мир благоухающей весны окончательно померк. Она позвонила Олегу.
– Слу-у-у-шаю, – пропел одноклассник.
– Я разрешу тебе и Костику увидеться с Павликом. Только прикажи своим людям уйти. Не нужно следить.
– А, заметила, значит. Тогда говори, когда приведешь Павлика. И Костик снимет наружку. Временно.
– Суббота, – нехотя пробормотала Лера.
– Суббота так суббота. Еще позвоню. Не ответишь шнеле, так мужу наберу.
В трубке раздались протяжные гудки. Сидящие на лавочке зашевелились. Тот, кто ковырялся в телефоне, услышал вызов и поднес аппарат к уху, а тот, кто в бейсболке вытянул шею, прислушиваясь к разговору. Лера догадалась, что шпионам позвонил Костик. Потом оба лениво поднялись и вразвалку побрели прочь.
Лера с облегчением вздохнула. Она открыла дверь, переступила через высокую ступеньку–порог и оказалась в просторном холле с высокими потолками, где ярко и мертвенно горели лампы дневного света, а на деревянных скрипящих половицах лежала затертая ковровая дорожка.
Лера присела на низкую скамеечку у раздевалки. Хлопнули одновременно двери классов, расположенных рядом с учительской. В коридор выбежали ученики и один за другим понеслись, галдя, открывать шкафчики.
А Лере показалось, что кто–то поет совсем близко. Голосом Пака. Она заозиралась, но никого не увидела.
Тут ее дернули за руку.
– Павлик! – Лера обняла сына и поняла, что никому она его не отдаст.
– Мама, ты представляешь! – выпалил Павлик. Глаза у него загорелись ярко–ярко, а лицо засветилось. И посмотрел он на Леру, как Пак на фотографиях в журнале. Весело и приветливо. – Я впервые отобрался на конкурс пианистов. Только все лето нужно будет заниматься.
– Здорово, сынок, – Лера потрепала сына по русой макушке и поднялась на ноги. – Я рада. И папа будет тоже очень рад.
Тут Лера снова услышала музыку.
– Посиди здесь немного. Я сейчас, – сказала она и пошла как завороженная на фортепианные звуки, доносившиеся из класса напротив раздевалки.
На минуту показалось, что самый настоящий Пак нашел на Варшавском стадионе письмо, прочел, проникся просьбами фанатки, быстро купил билет на самолет, тайно прилетел в Москву, в музыкальной школе отыскал фортепиано, сел за инструмент и стал играть концовку из песни «506». И тихая мелодия звала, а голос вел по тоннелю на свет.
Лера осторожно заглянула в класс. Пака не увидела, но разглядела на подоконнике засохшую фиалку в горшке, толстый слой пыли на закрытой крышке рояля, высокие книжные шкафы и девочку с косичками лет восьми, со скрипкой. Ученица, прикрыв глаза и напрягая лоб, старательно водила смычком по струнам, а ее преподаватель,