– Да? Ну и что же там случилось?
Доктор поудобнее расположился перед телевизором и развернул вечернюю газету.
– Куда там Шекспиру, не школа, а чёрт знает что…– его поведение раздражало её, она не выдержала и злобно бросила, – но тебе это не интересно, скорее всего. Тебя, вообще, ещё что-нибудь интересует, кроме твоих больных и телевизионных новостей!?
Она недовольно замолчала. Но доктор, прекрасно разбираясь в оттенках её характера, не настаивал на продолжении, делая вид, что его интересует только происходящее на экране телевизора. Он привык не спорить, а ждать. Так случилось и на этот раз. Помолчав с минуту, Александра Николаевна начала рассказывать:
– Ты всё всегда узнаёшь в последнюю очередь. Завтра в школе общее собрание. Педсовет, отдел народного образования, попечительский совет…кто там ещё есть, развели демократию. Этого парня, Боброва, будут исключать из школы за хулиганство.
– Боброва? – переспросил доктор.– Это, какого Боброва? Не того ли, который с Машей сидит?
– Наконец – то, вспомнил. Да, его. Который сидит рядом с нашей дочерью!
– За что? – это известие действительно заинтересовало доктора, потому что он сразу почувствовал, что здесь замешана его дочь.
– Он при всех, при всей школе, во время большой перемены,– словно смакуя каждое слово, рассказывала Александра Николаевна, – избил,…зверски избил Аркадия Сафонова. Сбил его с ног ударом кулака как заправский боксёр. Бедный мальчик, никакого спасения нет от хулиганов. На улице от них проходу нет, уже и в школе достали. В общем, Леонид Аркадьевич взбешён. И он, как председатель попечительского совета школы заявил, что ноги этого бандита больше в школе не будет. И если будет нужно, то он до самого министра образования дойдёт. Распустились до невозможности.
– Нехорошие новости, – согласился доктор – но неужели он так вот, взял и избил? Зверски, просто так, во время перемены?
– Да, представь себе! Вот так! Сафонов гулял во дворе, готовился к уроку во время большой перемены, а Бобров подошёл к нему и избил. Да, зверски избил. Ты, я вижу, даже сейчас собираешься его защищать?
– Защищать? Кого? Боброва? С какой стати, успокойся и не приписывай мне функций миротворца. Просто я думаю, что молодёжь сама могла бы решать свои проблемы.
– Она и решает, таким вот методом, при полном попустительстве педагогов. Завтра в ход пойдут ножи, кастеты, пистолеты,…что там ещё у них бывает?
– Да, с тобой трудно не согласиться. А причём тут Леонид Аркадьевич, я лично сомневаюсь в наличии у него педагогических способностей. Да и в попечительском совете он не один, если мне не изменяет память там ещё девять человек и один из членов этого совета сидит, кстати, прямо перед тобой. И такие вопросы, такие серьёзные вопросы, как мне известно, решаются всем составом попечительского совета.
– Я тебя