– Я использовал для этого чистейший носовой платок, – в тон ему ответил Гуров. – Однако возникает следующий вопрос – имеет ли смысл оставаться нам здесь и дальше? Как ты думаешь, у нас есть шанс обнаружить нечто важное, ускользнувшее от глаз налетчиков?
– Мне кажется, такого шанса у нас нет, – покачал головой Крячко. – Тут так все перевернуто, что требуется целая бригада просто для того, чтобы все разложить по местам. Вот пусть этим Балуев и занимается. Тем более что у меня такое впечатление, что ничего тут интересного нет. Чем этот Перфилов вообще занимался? Торговал наркотиками? Держал разбойничью кассу?
– Он фотограф. Творческий человек, – сказал Гуров. – Но это по словам Марии. Она не так хорошо его знала, чтобы за него ручаться. Естественно, я его знаю еще меньше. И если подумать, то знаю с плохой стороны… В пользу Перфилова говорит только одно – он сам захотел встречи со мной. Если бы он держал кассу, он этот момент оттягивал бы до последнего. Кроме того, существует такое понятие, как психологический тип. Ты Перфилова видел. Возможно, он не идеал гражданина, но на преступника-профессионала не похож однозначно.
– Не похож, – согласился Крячко. – Он похож на человека, который в ближайший понедельник идет кодироваться от алкоголизма. Но ты говоришь, что он фотограф?.. Может, в этом весь фокус-покус? Может, он что-то не то заснял, Лева?
– Не знаю, – сказал Гуров. – Не ко мне вопрос. Хотя приблизительно я знаю, что он занимался какими-то нейтральными вещами – фотографировал девушек для модельных агентств и прочее в том же духе.
– Значит, занимался порнографией, как сказали бы в добрые старые времена! – заключил Крячко. – Я, конечно, утрирую, но в принципе в этом что-то есть. Может, он какую-то девушку как-то не так заснял? Оскорбил чье-то эстетическое чувство?
Кивая на разгром, Гуров возразил, что не уверен в наличии подобного чувства у столь бесцеремонных людей.
– Одним словом, гадать нечего! – заключил он. – Мы убедились, что опасения Перфилова имеют под собой основания, и этого достаточно. Теперь уходим. Надеюсь, ты сумеешь аккуратно запереть дверь?
– Как будто у меня есть выбор, – проворчал Крячко.
Покинуть квартиру им удалось также без свидетелей. Садясь в машину, Крячко поинтересовался:
– Ну что, в прокуратуру? Или есть еще какие-то мысли?
– Лучше этой мысли не придумаешь, – ответил Гуров. – Теперь у нас есть все основания требовать обыска в квартире Перфилова. Это человек, который бывал у Гловацкой. Кроме того, он обращался к нам со странными, скажем так, идеями. И вдобавок повел себя еще более странно, если не подозрительно. Думаю, что если в ближайшие два-три дня он не придет сам, имеет смысл объявить его в розыск. Такие люди слишком долго думают, а нам ждать некогда.
– Ты считаешь, что домой он больше не вернется? – спросил Крячко. – Может, имеет смысл покараулить