– Ну как же показалось, ведь лапа вместо хвоста.
– Послушай! – металлические нотки зазвякали у нее в голосе, и глаза обозленно сузились. – Показалось тебе, понял?! По-ка-за-лось!..
«Вот сейчас она встанет и уйдет, из-за такой фигни уйдет, и ничего не будет… А так я домой ее могу затащить… Какая мне разница – лапа там или хвост…»
За последние два месяца эта женщина была единственной, кому удалось вызвать в нем хоть какие-то низменные желания, это было непривычно и удивительно для него.
– Показалось так показалось, – Андрей примирительно улыбнулся. – И все-таки мерзость.
– А! Послала?! Послала?! – донесся от входа противный каркающий голос.
Андрей с Кристиной оглянулись. Через заведение в инвалидной коляске, лавируя между столами и посетителями, катилась тощая маленькая старуха. Прилаженные к сиденью велосипедные колеса она не переставая крутила руками, пуская экипаж, куда захочется, по своему желанию. Но сейчас направляла она самодельный агрегат явно к их столику.
– Послала?! Послала?! – кричала она на ходу, привлекая внимание хмурых отдыхающих.
Увидев инвалидку, Кристина сунула коробку под стол себе на колени.
Доехав до их стола, старуха затормозила ручонками, лихо развернулась на месте и, устремив на Кристину старческие бесцветные глаза, задала тот же вопрос, который уже орала от самой двери. На металлическом боку коляски большими белыми буквами было написано: SUPER. Вылезающие из-под платка волосы старухи были зеленого цвета, вероятно, она красила их зеленкой, лицо же совсем белое, будто натертое мелом, но это был ее естественный цвет. Старуха, как говорится, следила за своей внешностью, если так можно назвать тени на веках и неровно накрашенные алой помадой губы; кроме того, у нее имелись большие оттопыренные уши, что выдавало в ней (если верить китайской медицине) долгожительницу.
– Послала, послала?!
Кристина смущенно улыбнулась.
– Конечно, послала, вот сидим с Андреем отмечаем… в смысле поминаем.
– Да, кошка была что надо, хорошая кошка была, что надо кошка. Где такую возьмешь?
Старуха носовым платком вытерла сухие глаза и высморкалась.
– Ушла-то под лед сразу или мучилась как-нибудь?
– Камнем, – заверила ее Кристина. – Никогда не всплывет.
– Значит, приняла… Все лучшее, все самое дорогое отдаю ей, дуре… – старуха вздохнула и повернула голову в сторону Андрея. – А этот кто такой, мужик? – строго спросила она и как-то утробно булькнула.
Кристина тоже посмотрела на Андрея, как будто только что его заметила.
– А, это?.. – девушка пожала плечами. – Это мой знакомый, он мне помогал Грехильду утопить, теперь празднуем.
– Ты смотри у меня! – старуха показала Андрею крепко-накрепко сжатый сухонький и жилистый кулачок. – Ты у меня зеленоглазую смотри!.. – она потрясла этим вооружением перед лицом Андрея. – Му-жик!
В последнее слово инвалидка вложила столько чего-то всего из своей памяти прожитой жизни: каких-то злых мужиков, обиды,