Тогда я разработал хитрый план по её поимке. Монах Так подплывает к ней под водой, выныривает с диким криком – ведьма пугается и бежит к лесу. Из кустов выпрыгивает Габбат и ставит ей подножку. Ведьма падает и попадает в мои умелые руки. Мы скручиваем её и ведём на костёр. В действительности получилось несколько по-иному. Габбат напрыгнул из кустов первым, но оступился и рухнул в божью амброзию. За ним выбежал я, но ведьма с визгом вырвалась из моих железных объятий и, подхватив платье и исподнее, ринулась в лес, истошно вопя о помощи. Тут из воды выскочил монах Так, как и требовалось – с диким криком, и изрядно напугал нас с Габбатом. В довершение всего из леса выскочили
односельчане ведьмы, которые собирали грибы в рощице, и пребольно избили нас котомками. Правда, Так успел отнять одну котомку с грибами на ужин.
Добрались мы в Валенсию уже за полночь, наскоро отслужили молебен и разошлись по кельям. Я обнаружил у себя на бедре синяк в виде сетки от котомки, окрестил его, помолился и лёг спать. В целом Господь покарал нас в этот день.
1 апреля,1589 год
Сегодня я и моя команда несли службу при кафедральном соборе Святого Павла. Мы продавали индульгенции. Выглядело это так: монахи соорудили нам что-то вроде прилавка у портала, на улице. Таким образом паства имела возможность искупить грехи при любом посещении храма Божиа, а не в специальные дни, как раньше. Также мы упростили процедуру изготовления и оформления индульгенций. Отныне мы (то есть я, как самый грамотный член команды) просто заполняли государственные гербовые бумаги, изначально предназначавшиеся для указов и кредитных записок. Это была идея Габбата.
Заполнял я их в следующем порядке: имя, фамилия; описание греха (на это было отведено 5 строчек); цена за искупление; моя подпись, подпись иеромонаха собора.
Один из соборных монахов, грязный и вшивый поляк Балтазар сказал, что мирские бумаги не подходят для священных деяний. Иеромонах согласился и призадумался, мероприятие чуть не сорвалось. Но тогда Габбат предложил окурить бумаги кадилом и окропить святой водой, тогда, сказал Габбат, они и сгодятся.
Так мы и поступили.
Балтазар пробормотал что-то про ангелов небесных, должность которых нам не светит в Царствие Божием, и побрёл в свою келью.
Итак, мы были готовы к работе. Стоял полдень- нещадно палило солнце. Я встал за прилавок. Габбат стоял радом с кипой будующих индульгенций. Монах Так расположился в теньке рядом с бочонком с церковным вином.
Бедняки, идущие в храм, проходили мимо, ибо индульгенции стоили дорого, что было вполне естественно, так как возможность искупать грехи должны иметь только достойные и уважаемые люди. У них и денег достаточно. Тут ведь как: если