Генри всё так же сладко спал. Вот что значит крепкий мужской сон. Хоть из танка пали, хоть в рупор над ухом ори – не проснётся, проверено. Даже завидно. Вот кто не страдает с утра синдромом озлобленной Спящей Красавицы, которой вместо положенных ста лет сократили отпуск до недели. Уж из кого получаются лучшие наемные убийцы, так это из таких вот невыспавшихся дамочек.
Регина вернулась под бочок к Генри, но уснуть смогла только спустя ещё пару часов. Так что не было ничего удивительного, что утром в общий холл на первом этаже она вытекла хмурым апатичным облаком. Правда сонное оцепенение быстро сошло на нет стоило увидеть печальную картину возле парадных дверей. Ливень прекратился лишь к рассвету, небо всё ещё было затянуло серыми тучами, а земля раскисла и превратилась где-то в зыбучие пески, а где-то в полноценный пруд. Туда уже и лягушки умудрились набежать.
Вся эта печальная картина была не столь катастрофична, если бы не полёгший в неравном бою армией храбрых любимый учениками школьный сад. Складывалось впечатление, что ночью к ним забрёл отколовшийся от собратьев великан и, устав после долгого путешествия, прилёг отдохнуть. Аккурат на цветущие яблони и сакуру.
Помимо прочего, кое-где были заметны следы несостоявшегося огневища. Видимо пролетая мимо, драконы, а по масштабам бедствия их явно было больше одного, попутно плевались огненными залпами, но дождь, к счастью, почти сразу тушил проклёвывающиеся костерки, не давая разрастить пожару. Тем не менее досталось даже павлину, хмуро бредущему мимо поваленных с корнем персиковых деревьев. От былого хвостатого великолепия осталось подпаленное оперение. Бедолага.
Ладно. Хвост у него отрастёт новый, ничего страшного. Сад тоже восстановить дело нескольких минут, тут понадобится-то парочка стихийников, не больше. Вопрос стоял в другом… разве такое могло произойти? Сад, как близлежащая территория школы, тоже должен защищаться охранной магией.
– Что-то не так, – заметил Генри, когда они с Региной, полюбовавшись на стихийное бедствие на улице, зашли в гудящую ульем столовую. – Преподы озабочены.
– Ещё бы, – хмыкнула Фокс, рассматривая напряженные лица учителей и думать забывших о завтраке. – Будешь тут нормальным, когда за стеной последствия ядерного взрыва.
– Да нет. Тут что-то ещё, – покачал тот головой, наблюдая как носится от коридора к столовой и обратно взъерошенный Феня.
То откуда-то из небытия выудит швабру, то бросит и помчится к лестнице. Весь в мыле и словно не в себе. Да, Генри прав. Что-то назревало. Уж если Леонид Афанасьевич вёл себя более странно, чем обычно, есть повод задуматься. А тут ещё в какой-то