– Никита, штатив и фотоаппарат.
– Уже готово, – прошептал ассистент ставя свой lx-100 на штатив.
Так и прошло несколько часов, пока они пересняли первую книгу. Это было духовная книга, Евангелие, великолепно переписанное и оформленное. Еще три дня прошли в копировании еще трех манускриптов… Но четвертый, четвертый день изменил многое…
Александров и не надеялся на что-то необыкновенное, но иногда в жизнь исследователей вмешивается и везение. И тут оно встало во весь рост перед счастливцами.
Неожиданно раздался стук в дверь, и в проём заглянула незнакомая голова, обряженная в шапочку Мейстерзингера 13 века.
– Что за приведение! – закричал Александров.
– Катя просила передать, что завтра начало фестиваля, – и ухмыляющееся лицо исчезло, подобно неуспокоенной душе, верно, пришедшей к ним из кладбища.
Последней, лежащей на самом дне, книгой оказалась недуховная, а мирская книга, что уж было редкостью для того времени. Это оказался сборник Апокрифов, дошедших до современности благодаря лишь неустрашимости староверов. Эти люди, унаследовавших грамотность со времен 17в., ведь когда Пётр Первый запретил обучать грамоте священникам, образование, массовое образование в России рухнуло. Учить обычных людей стало просто некому. Это был парадоксальный человек, создал в России Академию Наук, и уничтожил народное образование.
Профессор с трудом сдерживал волнение, и просто присел рядом.
– Давай отдохнём, – предложил он помошнику, снимая маску с лица и перчатки с рук.
Никита кивнул, и присел рядом.
– Нам повезло, Никита. Сейчас переснимем, а там можно и опубликовать после обработки цифровую копию. Ты тему для диплома еще не выбирал?
– Да пока нет, – соврал юноша. Тема-то по меандру, аканту и пальметте имелась.
– Можешь по этому сборнику писать. А там и кандидатская выйдет. Ладно, надо доделать до конца.
Они работали допоздна, пересняв книгу, сделали ещё и две цифровые копии, и Александров одну флешку взял себе, спрятав в свое портмоне. Профессор добросил ассистента до «Пролетарской» и поехал к себе на Таганку, на улицу Большие Каменщики.
Большое везенье и большое несчастье
С утра работа кипела. Александров еще тщательнее изучал вожделенный манускрипт, переснимал всё заглавные буквы. В книге имелась вшитая закладка из старого синего шёлка, но что странно, с множеством узлов, притом странной формы.
Никита вертел камеру, заряжал севший аккумулятор. Поспел чайник, и они, сняв халаты и перчатки, сели за стол, взявшись за бутерброды. Колбаса, как известно, друг человека, особенно, неженатого.
Никита оглянулся и наморщил лоб. Будто ему показалось, что- то блеснуло