В какой-то из будних дней 74-го, оказавшегося критической точкой твоей биографии, круто направившего её в новое русло, ты открываешь конверт с зарубежными штемпелями: содержание – приглашение в Германию, «демократическую» ее часть, конечно. Иначе – как же, как же – дошло бы оно до тебя! Мало ли было в пути инстанций между отправителем и адресатом? Итак, симпозиум по информатике – прямое попадание, это тебе. Что ж, «демократическая» – тоже сойдет. Всё равно – заграница, какая ни есть: привезти сыну чего-нибудь такого, вроде «жувательной» (так он выговаривает) резинки, белый шоколад, обувку из хорошей кожи, а раньше – что-то его маме, родителям, друзьям… Ты их ожидания никогда не обманываешь – как можно!
Ты еще не забыл свою первую поездку за рубеж – ту, самую первую, в 67-м. В середине пути, на границе СССР-Полыпа, меняют вагон-ресторан: к составу цепляют немецкий, здесь вы будете кормиться остаток пути – до самого Берлина. Здесь к тебе приходит первое ощущение заграницы. Обеденное время – ты усаживаешься за столик, помня первую часть пути: официант подойдет в лучшем случае через полчаса – столики все заняты, вагон полон.
Спустя минут пять замечаешь: вон он – в конце коридора, с кружками пива. Кружки удивительным образом держатся в числе, явно превышающем количество пальцев на обеих руках этого парня. Может, их у него больше десяти? Да нет: ставит кружку перед тобой, убеждаешься – пальцев десять, как у всех. Обед из трех блюд занимает минут пятнадцать, включая пятиминутное ожидание официанта… Хотя никто и никого не торопит. То же – в Берлине, то же – в Лейпциге (ты гость на ярмарке), то же – в Потсдаме.
Не забыл ты и ту, другую поездку за рубеж, в Прагу. Между прочим, весной 68-го… Да, да – «Пражской весной».
Поначалу всё складывалось замечательно: группа человек 25, народ преимущественно из твоего издательства и еще несколько из других, все члены профсоюза работников культуры, укомплектована, все комиссии пройдены, все наказы проф– и партруководства выслушаны: время непростое – Дубчек проявляет себя не вполне стойким коммунистом, поддается интригам ФРГ и Австрии, а через них, разумеется, действует мировой империализм. В общем, будьте, товарищи, бдительны!
Будем, конечно, будем! Чемоданы уже наполовину упакованы сухой колбасой и консервами: сэкономленная на еде валюта заполнит высвободившееся в них место шмотками и сувенирами