– Так… документики, молодой человек, будьте любезны. Машина ваша?
Сакраментальное «нарушаем?» – дорожный полицейский сказать не успел. Осматривая салон, наткнулся взглядом на меня.
– Господин вице-адмирал?!
В Крыму меня, выходит, что помнили. Хотя бы в качестве хозяина Ак-мечети, нашего родового землевладения – я не жил там ни дня.
– Так точно. А это – мой сын. Михаилом зовут. – Я переиначил имя Майкл на русский язык. Иначе бы не поняли.
Майкл достал из-за козырька документы, протянул вместе с правами полицейскому, тот не взял.
– Нехорошо, молодой человек, – брюзгливо сказал он, – нарушаете, и сильно. Тут туристы ездят, местные… Автобусы, опять же. Нехорошо-с… Следующий раз, как поймаю, – не гневайтесь… Честь имею.
– Честь имею, господин исправник.
Отдав честь, полицейский пошел к своей машине.
– У нас бы не помогло.
– Ты не «у нас» Майкл. Ты – в России, нравится тебе это – или нет. И здесь это – очень даже хорошо помогает. По крайней мере, на первый раз.
По крайней мере, встреча с полицейским дорожной полиции пошла моему сыну на пользу в том, что вести он стал явно осторожнее. Спуск с перевала – вот тут-то можно и притопить на все деньги – но Майкл твердо придерживался ста километров в час, потому что девяносто – можно, а десять – это гарантированный резерв водителя, на случай погрешности аппаратуры. Откуда-то он это уже знает.
Потом – мы въехали в Севастополь, город, по улицам которого я бегал еще неразумным пацаном и в котором потом побывать – никак не приходилось. Горящие золотым шитьем мундиры на улицах и кортики на поясах, серая сталь боевых кораблей на рейде и Херсонесский маяк. Автомобилей не так много, больше электромобили, это заметно по свежему воздуху на улицах. Дело в том, что государственным служащим при покупке электромобиля предоставляется большая скидка – от Его Величества. Внедряем современные технологии.
Майкл – вырулил к бульвару фельдмаршала Корнилова. Оставил машину – я уже знал, куда мы идем.
Площадь, закованная в серый гранит. Пушки по обе стороны площади – как стальные часовые памяти. Ступени, идущие прямо к морю. И Вечный огонь.
Это была площадь Севастопольской обороны. Она была воздвигнута не только в честь тех, кто отстоял город во время штурма объединенной англо-французской эскадры. Но и в честь тех, кто дрался насмерть на узких, пропитанных смертью улицах Константинополя, кто ночью высаживался с баркасов, с кортиком в зубах и револьверами в обеих руках подкрадывался к вражеским береговым батареям, кто сходился с британскими уланами в деле под Багдадом, кого взорвали, сожгли, застрелили из-за угла во времена Замирения. Точно такая же площадь существовала и по другую сторону Черного моря – моря, которое стало нашим, – в Стамбуле, переименованном в Константинополь. Только та площадь – была посвящена памяти турков, павших при обороне родного города, а потом помогавших