На следующий день моя очередь убирать за бомжихой. Я вижу кирпично-бурых паразитов в горшке – и меня неудержимо тошнит.
– Ну что ты, маленькая, успокойся, – слышу я над собой ласковый голос инокини.
И мне вдруг становится очень плохо. Со мной начинается истерика. Инокиня отводит меня в свою келью и начинает усердно молиться. Я гляжу на большую, почти на четверть стены икону Богородицы, которая, как я узнала впоследствии, чудотворная, и медленно прихожу в себя. Видя мое состояние, меня на весь день от послушания освобождают, и я еду к источнику Преподобного. А поскольку прямого автобуса туда нет, мне приходится ехать рейсовым, который останавливается около близлежащей деревни, а оттуда еще нужно три километра пройти пешком. Когда я не прошла и половины пути, вдруг начался сильный ливень, и я убежала в лес. Ветвистое дерево я искала довольно долго и выпустила дорогу из виду. Тогдашнее мое состояние трудно передать словами – дождь как из ведра, а я одна в незнакомом лесу Нижегородской области… Дорогу я потом все-таки нашла, но промокла до нитки и, когда уже дошла до Серафимова источника, то решила окунаться в платье, а в рубашке обсыхать.
Вода оказалась колюче-холодной. Купель была устроена прямо на святом озере.
К Серафимову источнику едут многие: больные, здоровые, бедные, богатые, мелкие клерки, генералы, бизнесмены, иностранцы, президенты, актеры. Утверждают, что после купания в святом источнике все в жизни начинает резко меняться…
На втором месте после послушания – молитва.
В следующий раз я несла послушание на монастырской кухне. Здесь все по-особому. Грязную посуду сначала протирают тряпкой, а потом уже моют горчичным порошком. Считается, что он не только хорошо удаляет жир, но и убивает микробов. В меню обязательно прозрачно-жиденькая каша и зелень, лук, чеснок; особенно популярна черемша. У монахинь рацион несколько разнообразнее, чем у других, но далеко не все этим правом пользуются. Некоторые едят вместе с работниками – для смирения, а некоторые и вовсе пост держат – живут на хлебе и воде, а порой и подолгу голодают. Своеобразное отношение здесь и к одежде. Так, например, развешивать нижнее белье на веревку нужно так: сначала непосредственно белье, а потом сверху косыночки, полотенца. Считается, что никто не должен видеть женского белья, каким бы оно ни было.
Молиться здесь принято восемь-десять часов в сутки, по праздникам больше. Храм богато украшен, все буквально утопает в цветах; я чувствую, что церковь вместе со всем содержимым – один живой организм и здесь уж точно Господь нас слышит. К мощам Преподобного неиссякаемый поток очереди, люди плачут,