А сегодня, когда ей надо было представить себе вечную жизнь – свою! – и одновременно спрятаться от людей, и одновременно спасти семью (а зачем и от чего?), и найти сбежавших секретных сотрудников, и обезопасить оставшихся в институте (от чего?), и вообще…
Всё-таки очень хочется заплакать.
Или: догнать ребятишек, проскакавших мимо минуту назад, и спросить у них – что ей делать… Устами младенца – ну, пожалуйста, поглаголь устами хоть чьими-нибудь, ну хоть какая-нибудь истина!
Малыши как чувствовали: благоразумно унеслись на другой берег пруда.
Ужова вспомнила про Петровича. Крыса он хоть и бессмертная, но ручных животных принято кормить.
Она заглянула в сумку: на дне, завернувшись в носовой платок хозяйки, мирно дремал бессмертный Петрович, за созерцание которого сейчас всё отдали бы сотни, тысячи учёных, да и неучей тоже, всего мира.
«Ему-то ещё хуже, – подумала Мария Ионовна, погладив крыску по хвостику. – Если мои эксперты проговорятся, что Петрович полноценно воскресает через пять минут после довольно длительной фаршировальной процедуры, то церемониться с ним не будут. Изрубят, изолируют каждую молекулу, чтоб не соединился сам с собой. Бизнес откроют. И будет Петрович бессмертничать в розницу. Если нас, конечно, найдут… А со мной? Чем я лучше крысы? На меня только мясорубка нужна побольше. И миксер…» Ее крупно передернуло от собственной фантазии.
Почему Ужова мыслила сейчас лишь в этом страшном направлении, она сама не ответила бы. Всегда – раньше – жизнерадостная, по-детски любящая науку, эксперименты, даже сострадающая подопытным животным, – сейчас она видела перед собой только одну картинку: мясорубка; и ни с места. «Может быть, человечество и раньше не вызывало у меня особого доверия?..» – печально спросила она у доверчиво дремлющего в сумке Петровича.
Крыса вдруг подпрыгнула: прямо над её розовым ушком запел новый мобильный, тот, что на имя завхоза.
«Ответить? Никто, кроме Аристарха, номера не знает…»
Телефон замолчал. Ошибка?
«Позвонить Ивану. Позвонить Ивану». Это само загудело в голове у Марии Ионовны. Будто включила радиоприемник, а там – позвонить Ивану, позвонить Ивану…
– Посиди смирно, Петрович, ладно? А я начинаю. Ладно? Прости меня за всё. На всякий случай. – И Ужова набрала свой домашний телефон с нового мобильного аппарата с никому не известным, неопределяемым номером.
– Маша, ты? – схватил трубку муж. – Маша, мы в окружении. Мы с Васькой не можем выйти из квартиры. Он в окно прыгал… Всё теперь известно. Спасайся хоть ты! Не приближайся к дому. Тебя ищут. – Ужов на едином духе выдал это, краем глаза поглядывая на шельмеца Ваську. Тот с наслаждением пил компот и слушал разговор.
– Я понимаю, Иван, и не выходите пока, я что-нибудь придумаю. Под окнами тоже дежурят?
– Ещё бы! Весь двор занят. И соседний тоже.
– Иван,