– Да я бы наутро окочурился, если бы это выпил! – изумился Кантор, изучив список.
– Благодари моего агента, что тебе не удалось этого выпить. И следи за посудой, когда пьешь не один. Насколько ты устойчив к любовной магии?
– Золотую паутину я вижу и, кажется, научился справляться. Некоторые ведовские приемы чувствую еще на стадии применения. Эгинские куколки вроде той, что подложили Александру, на меня действуют так же, как и на всех.
– Значит, регулярно проверяйся. Я дам тебе адрес одной надежной ведьмы, она работает на корону, ходи к ней раз в неделю. На предмет классической магии тоже каждую неделю проверяйся у мэтра Истрана. Как у тебя со всяческими зельями и эликсирами?
– Зелья, заговоренные ведьмами, действуют, но очень недолго. А то, что приготовлено на основе классической магии… – Кантор помедлил и неохотно признался: – У меня на них не то аллергия, не то какая-то магическая несовместимость. Чего только со мной не бывало после таких приворотов… Начиная с относительно безобидного поноса и заканчивая судорогами с нарушением дыхания. Чуть не уморила одна экзальтированная дура. Приворожить не приворожила, но уж славу и долгую память себе обеспечила.
– Верно, я об этом случае тоже слышал. Тогда тем более внимательно следи, что и с кем пьешь. В четверг будь готов присутствовать на небольшом официальном мероприятии при дворе Орландо Второго. Там будет да Коста, которого тебе предстоит опознать. Заодно увидишься с отцом, он хотел с тобой поговорить. Да, и еще я хотел тебя попросить… Познакомь Мафея с графом Гаэтано.
– Зачем? Плакса и его хочет припахать для вразумления поехавшего крышей графа?
– Насколько мне известно, твои усилия были не напрасны. Гаэтано все-таки притих. Вслух он от своего мнения не отказывался, но перестал возмущаться на каждом углу и относительно терпимо общается с Орландо.
– Орландо мне будет за это здорово должен! – проворчал Кантор. – У них с графом отношения наладились, а я теперь расхлебываю последствия.
– Если быть совсем точным, последствия расхлебываем мы с тобой вместе. Что же касается Мафея, у меня есть некоторая надежда, что при удачном стечении обстоятельств Гаэтано сможет оказать на него положительное влияние.
– Вот вы о чем… – понимающе кивнул мистралиец. – Все о том же. О мести и смысле жизни.
– Ты верно догадался. Я хочу, чтобы мальчишка вовремя понял то, что граф Гаэтано понял только над расчлененными телами братьев Сальваторе. Когда месть становится смыслом жизни, по свершении мести жизнь теряет смысл.
– Но откуда вы знаете?
– Он сам мне сказал. А ты откуда?
– Я там был. Я видел его глаза. Слышал его чувства.
– Жаль, что Мафей этого не может. Ему было бы легче понять. Ладно, не будем о грустном. Не забудь, в четверг.
– Постойте, – спохватился Кантор. – Но ведь четверг – нечетный!
– Как-нибудь впишешься. По-твоему, Орландо из-за