Автопортрет, или Записки повешенного. Борис Березовский

сантиметрах от меня снаряды проламывали головы и гибли люди. Затем, напился и ночью на снегоходе при скорости 150 километров упал – сломал себе позвоночник. И вот я стал вспоминать такие случаи и насчитал пятнадцать. Пятнадцать случаев, когда с вероятностью больше 50 процентов я должен был умереть. Но были среди них случаи, когда с вероятностью 99 процентов я должен был умереть. Например, взрыв автомобиля, когда погиб мой водитель. Да и с тем же самым снегоходом – вообще непонятно, как я остался жив, когда потерял контроль над машиной.

      Если просто провести чистые математические расчеты: предположим, что вероятность выжить равняется 50 процентам. Тогда получается ¹/₂ в пятнадцатой степени. Одно это уже о чем-то говорит. Но это только то, что касается выживания в чистом смысле. А есть же масса совершенно мистических событий. Взять, например, мое знаменитое шато во Франции. Самому дому уже сто лет. И там есть такая длинная лестница, ведущая к морю. Мы приехали туда с женой Леной. И вот мы спускаемся по этой лестнице, а там две большие каменные колонны. Жена подходит к одной из них и видит керамическую пластину с изображением знака зодиака, и это оказывается мой знак – Водолей; мы переходим к противоположной колонне, там тоже знак зодиака, и это оказывается ее знак. То есть вероятность – ¹/₁₄₄. Конечно, в математике это не так уж много, но все же.

      Я вообще-то не люблю игры. Ну, может быть, иногда играю в рулетку. Но редко. После того как на меня устроили покушение, я пролежал месяц в клинике – у меня был глаз поврежден, руки обожжены, лицо обожжено. Вышел я из клиники, и мой приятель Петя Авен предложил, чтобы мы поехали на яхте. Я до этого никогда на яхте не плавал. Уплывали мы из Монако. Решили пойти в казино. Поскольку я тогда праздновал свое воскрешение, то решил: в честь праздника ладно, сто тысяч долларов могу проиграть. Бог с ними. А я тогда ходил в белых перчатках с отрезанными кончиками пальцев – потому что руки обожжены. И у меня была огромная борода. И еще черные очки – потому что надо было прикрывать глаз. Я тогда был похож на кота Базилио, и меня из-за этого долго не пускали, потому что в паспорте я выглядел все-таки как-то иначе. В конечном счете пропустили. Ну, естественно, мы выпили немножко виски, и я поставил половину того, что у меня было, то ли на чет, то ли на нечет. И мы продолжали выпивать – а я не смотрю никогда на рулетку. Подходит ко мне человек и спрашивает: «Так вы оставляете ставку?» Я говорю: «Ну, конечно, оставляю». Короче, оказалось, что один раз я уже выиграл, и это был просто второй заход – и я снова выиграл. Ну после этого стол закрыли, я забрал выигрыш и уже перестал играть.

      Я не играю, потому что моя жизнь не сравнима ни с какой игрой. Нет там таких ощущений: надо остаться в живых, когда тебя взрывают. И убрать меня сегодня с политической арены можно только одним-единственным способом – убить. Конечно, со мной может произойти что угодно. Страха у меня нет, хотя охрана какая-то есть. Я так полагаю: захотят убить – убьют. Бояться я, конечно, боюсь. Но, если честно, сегодня я не задумываюсь