Общеевропейскую литературную известность принесли Томасу Муру "Ирландские мелодии" ("Irish melodies") публиковавшиеся отдельными выпусками с 1807 г. на протяжении более четверти века. К 1820-м гг. Томас Мур также был автором другого значительного произведения – "восточной повести" "Лалла Рук" ("Lalla Rookh"), вышедшей в свет в 1817 г. и включавшей четыре вставные поэмы в едином прозаическом обрамлении – "Покровенный пророк Хорасана" ("The veiled prophet of Khorassan"), "Рай и пери" ("Paradise and the Peri"), "Огнепоклонники" ("The Fireworshippers"), "Свет гарема" ("The Light of the Harem"). Именно в качестве автора "Лалла Рук" и "Ирландских мелодий" Томас Мур, к тому времени уже зрелый писатель, обрел популярность в России начала 1820-х гг. Мур предстал перед русским читателем в качестве одного из выдающихся представителей английского романтизма (наряду с Дж. – Г.Байроном и В.Скоттом), в существенной степени повлиявшим на многих деятелей западноевропейских культур и литератур. Осознание общеевропейской и северо-американской (в эпоху английского регентства) известности Томаса Мура вместе с тем не сопровождалось видением колоссальности наследия живого классика, поскольку для русской литературной среды подавляющее большинство его сочинений оставались в начале 1820-х гг. незнакомыми либо знакомыми по французским переводам, во многих случаях далеким от совершенства. В этой связи можно назвать долгое время остававшиеся неизвестными в России сатиры Мура "Перехваченные письма, или Двухпенсовый почтовый мешок" ("Intercepted letters or, the twopenny post-lag", 1813), "Семейство Фаджей в Париже" ("The Fudge family in Paris", 1818), а также цикл стихов "Песни народов" ("National airs"), публиковавшийся автором в 1818–1827 гг.
Творчество Томаса Мура успешно сочетало в себе национально-специфические и общеевропейские черты, отличалось многообразием форм художественного выражения особенностей романтического мировосприятия литературной эпохи. Мур трансформировал понятие литературной преемственности, решив в рамках национальной культуры сверхзадачу превращения индивидуального стиля "в такое идейно-эстетическое средоточие, куда <…> стягивались приобретения предшествующих поколений" – "образная система древне-ирландского эпоса и ритмико-мелодическая палитра народной песни, классическая простота античных авторов и блистательные достижения поэтов-елизаветинцев, духовная напряженность барокко, изящество рококо, интеллектуальность и публицистичность века Просвещения"1. Определенный синкретизм, обусловленный взаимовлиянием разных течений и направлений в литературе, обусловил неповторимую оригинальность художественных открытий Томаса Мурав рамках английского романтического движения.
К середине 1820-х гг. Мур обретает в России несколько иную известность: о нем начинают говорить как о наиболее близком друге недавно ушедшего Дж.—Г.Байрона, которому были завещаны дневниковые записи и прочие бумаги, имевшие несомненную историко-культурную и литературную ценность. Уничтожение Муром под влиянием обстоятельств завещанных ему рукописей Байрона получило в целом негативную оценку русского общества, вылившуюся не только в частной переписке, но и на страницах периодических изданий. Поправить пошатнувшуюся репутацию Мура помогло лишь издание им в 1830 г. книги "Письма и дневники лорда Байрона с замечаниями о его жизни" ("Letters and journals of Lord Byron with notes of his life"), вызвавшей резонанс в российской литературной среде, долгое время воспринимавшейся в качестве наиболее объективного свидетельства о жизни великого английского поэта Дж.—Г.Байрона.
В 1820-е гг. Мур прочно вошел в сознание представителей русской литературной среды, причем, как верно отмечает М.П.Алексеев, в различных вариациях мимо творческого наследия Мура "не мог пройти ни один русский крупный писатель целого столетия и множество писателей второго плана"2. Данная методологическая посылка, основанная на многолетних фактологических разысканиях, позволяет сделать вывод о сложном и многообразном характере восприятия творчества Томаса Мура в России. В целом филологической наукой русская рецепция Томаса Мура признается ярким историко-литературным феноменом, соответствовавшим тенденциям русско-английского межкультурного взаимодействия и имевшим на различных этапах литературного развития свою неповторимую специфику. Обращение русской романтической литературы 1820–1830-х гг. к творчеству Томаса Мура, рассматриваемое в настоящем исследовании, было первым и крайне значимым этапом восприятия сочинений английского романтика в России. Пожалуй, никогда более произведения Мура не получали в России таких эмоциональных, проникнутых искренним восхищением, а потому и крайне субъективных оценок, как в романтическую эпоху.
Большинство ранних переводов поэзии Томаса Мура на русский язык были прозаическими, в чем, впрочем, проявилась общая тенденция