Крошечная комната, скрывавшаяся за ней, была похожа на подсобку. Ничего общего с современным кабинетом Глеба, обставленным белой глянцевой мебелью. Здесь все было по-другому. Старый фанерный стол, на нем щербатая чашка, из которой струился легкий дымок, и блюдце с домашним абрикосовым вареньем. Вера сидела на неудобном стуле, закинув ноги на стол, и казалась целиком погруженной в чтение старой потрепанной книги (их она, похоже, покупала там же, где и щербатые чашки). В правой руке жена держала сочное темно-бордовое яблоко, от которого только что откусила большой кусок.
Она морщила лоб, полностью захваченная происходящим на потрепанных страницах, и теребила локон, выбившийся из легкомысленного хвостика. Глеб на секунду остановился: за семнадцать лет Вера ни капли не изменилась – те же повадки школьницы, извечные джинсы и кеды. Ни намека на женственность. Она была не похожа на других. Но ему это даже нравилось. Заводило.
Он подошел к жене и, положив руки на плечи, легонько помассировал.
– Давай купим тебе нормальное кресло, больно смотреть, – ласково промурлыкал он, наклоняясь и целуя Веру в шею.
Затем, подняв взгляд, посмотрел на Марину – обманное зеркало в его кабинете давало полный обзор происходящего. Вот она от нетерпения закусывает хищный ноготь, затем обмахивается рукой – ей жарко. Под мышками нелепо дорогого пиджака начинают расплываться пятна пота. Нервничает. Это хорошо. Значит, еще не раз вернется. Глеб станет для нее царем и Богом. Она жить не сможет без предсказаний.
Вера снова откусила смачный кусок хрусткого яблока и, не поднимая глаз, ровным тоном сообщила:
– Через полтора часа она застукает мужа с любовницей в собственной постели и выставит его из дома.
Глеб наклонился к тонкой шее жены и снова поцеловал, затем закусил мочку ее уха и прошептал:
– Ты лучшая. Я кое-что купил сегодня на вечер.
Вера дернулась, словно от удара током, и тут же замерла, пытаясь сгладить неловкую ситуацию.
– Я отлучусь, – проинформировала она Глеба.
– Без проблем, – пожал плечами тот, – у меня все равно перерыв будет. По магазинам?
– Вроде того, – кивнула Вера, переворачивая страницу.
Когда за Глебом закрылась дверь, Вера положила книгу на стол и взяла чашку с обжигающим чаем. Сделала глоток. Поставила на место и зачерпнула янтарное варенье из банки – прозрачное, с легким горьковатым привкусом миндаля (она всегда варила абрикосовое варенье с косточками), облизала ложку и положила на блюдце.
Несколько секунд обозревала Глеба, вернувшегося к женщине и готовящегося сломать ей жизнь. Все-таки хорошо, что общение с клиентами муж взял на себя. Вера бы ни за что не смогла так мурлыкать и обхаживать нервных теток и мужиков. Она вообще плохо умела общаться с людьми.
Решив не становиться свидетелем очередной человеческой драмы, которые по нескольку раз в день разворачивались у них в офисе, Вера, потянувшись, вскочила со стула и направилась