А тот личный опыт, который он приобрел в качестве фронтовика и в результате учебы в Харьковском институте зерновых культур, получил отражение в книге «Разведчики Зеленой страны».
Стоит отметить, что, как и в «Джуре», события романа развиваются на Памире. Но вместо борьбы с басмачеством здесь в центре внимания – удивительные успехи советских селекционеров, которые во время войны в обстановке строжайшей секретности создали субтропические сады в совершенно неприспособленной для этого местности.
Да и главный герой – Егор Смоленский, который отправляется на поиски своего фронтового наставника полковника Сапегина, тоже похож на Джуру своей юностью, мечтательностью и романтизмом.
Но жанр книги – научная фантастика, так называемая фантастика ближнего прицела.
Это направление, очень популярное в Советском Союзе в сороковые-пятидесятые годы прошлого века, было проникнуто явной идеологической окраской. Возникла потребность показать жизнь советских людей в ближайшем будущем – через несколько десятилетий, как она будет меняться и неминуемо улучшаться под влиянием торжества идей социализма и новых открытий в науке и технике.
От писателя требовалось не заглянуть за горизонт на сто лет вперед в эпоху звездолетов и основания городов на Марсе, а вдохновить советских людей ближайшей перспективой изменений, которые приведут к улучшению повседневной жизни. Дать возможность читателю представить в своем воображении – как прекрасна и интересна может быть жизнь советского человека уже очень скоро, буквально в ближайшем будущем.
Как писал в 1938 году писатель-фантаст Александр Беляев в одной из своих статей: «Научная фантастика низводилась на степень «занимательной науки», превращалась в весьма незанимательные научные трактаты в форме диалогов. Рассказы писались по такому примерно трафарету. В выходной день тредневки ленинградский рабочий летит в стратоплане на Памир посмотреть гелиостанции. Час-полтора – и он на месте. Осматривает гелиостанции и задает вопросы. Инженер отвечает. Когда вопросоответная лекция окончена, рабочий благодарит инженера и улетает обратно в Ленинград…
Крайне ограничен был и круг научно-технических тем. Предпочиталось писать о настоящем, «фантастика» сводилась к увеличению масштабов (размеров, скоростей и пр.)…
Немудрено, что при таких условиях машины заслоняли людей, герои бледнели, превращались в схемы, сюжетная занимательность исчезла».
Одним из ярчайших представителей «фантастики ближнего прицела» в советской литературе был херсонец Григорий Адамов. Его нашумевшие книги «Победители недр», «Тайна двух оканов» и «Изгнание владыки», несомненно, оказали влияние на решение Тушкана попробовать себя в новом жанре. Он сознательно шел навстречу интересам читателя того времени, который хотел читать простую познавательную фантастику – своего рода «научпоп».
И в этом плане «Разведчики Зеленой страны» – вполне удачный пример подобной литературы, которая дает возможность представить также психологию советских людей середины прошлого века, которые мечтали о построении коммунизма и о счастливой жизни в уже недалеком будущем.
Часть первая
Охотник за обезьянами
Солнце еще не поднялось над горами Тянь-Шаня. Был тот глухой предрассветный час, когда кажется, будто весь мир застыл в сером однообразии.
Второго августа 1945 года по одной из проселочных дорог, вдали от магистрального шоссе, медленно шла грузовая автомашина. Тусклый свет фар освещал ровную поверхность дороги, но грузовик то и дело подпрыгивал, заваливался на бок и даже задевал «брюхом» землю, выползая из глубоких ухабов. Эту обманчивую гладкость дороги создавал толстый слой лёссовой пыли, такой глубокий, что колеса тонули в нем почти до втулок. Даже опытный глаз водителя не всегда мог заметить волчьи ямы на пути, доверху заполненные пылью.
Впрочем, пыль была везде. От нее трава и деревья у дороги казались совсем белыми. Черные буквы адреса на запечатанном фабричном ящике и груда пустых мешков в кузове машины тоже побелели от пыли.
Ощупью, как слепая, машина медленно двигалась на восток от Андижана, а за ней, как дымовая завеса, высоко поднималась пыль и стояла стеной, неподвижно, не колеблемая ни одним дуновением ветра, повторяя в воздухе все изгибы дороги.
Но вот резче выступили на сером небе черные контуры горных вершин. Чаще и звонче закричали перепела на люцерновых полях. Небо поголубело. Из-за гор сверкнуло солнце. Сады, казавшиеся прежде серыми, запестрели и расцвели красными гранатами, розовыми яблоками, ярко-желтым урюком. Темные гроздья винограда стали прозрачными. А вдали, как снежные просторы, засверкали под ярким солнцем хлопковые поля. Стали видны морщины ущелий и темные пятна лесов